Вторыми на эту геройскую проверку решилась пара лидеров других мальчишеских землячеств. Количество одновременно съезжающих кабин составило пять, столько могла принять на себя вершина 'эстакады'. При этом внизу уже ждали пять следующих кабин. Конвейер заработал почти непрерывно. К вечеру, из двухсот юных кандидатов прошедших первичный отбор, на второй тур осталось уже сто четыре измученных паренька. На следующий день та же самая горка вновь продемонстрировала свой крутой норов. Скорость спуска за ночь успела вырасти с семидесяти километров до девяноста пяти. Из тех, кто вчера с пятого раза все-таки научился, хотя бы кое-как управляться с 'палкой-штурвалом', настали новые нелегкие испытания. Сегодня помимо лишь слегка смягченного шлемофоном 'выступления харьковского реактивного ударника' им в уши громко диктовали команды, сидящие в задних кабинах инструкторы. И упрямо стиснувшие зубы будущие курсанты, постоянно сбиваемые с толку путанными командами, и мигающими индикаторами приборной доски, наконец, увидели, что все эти 'катания' оказались отнюдь не развлечениями. Сейчас отсев шел уже не так стремительно. К концу второго дня в строю оставалось почти восемь десятков парнишек, которых лишь разделили на четыре группы и предупредили о начале обучения. Между изматывающими тренировками на горках их ждали безумно интересные занятия на 'кинотренажере'. Там, сидя в подобии кабины, 'юным учлетам' предстояло отрабатывать старт с условием выдержать курс и не уйти с полосы куда-нибудь в сторону. Сидя с другой стороны экрана мальчишкам снова пришлось бороться с непослушным штурвалом и педалями. Теперь из прошедших предварительный отбор уже никто не мог покинуть территорию просто так. Отказников ждали сибирские и дальневосточные детские дома-колонии военизированного типа. Терять даже такие крохи информации о боевой реактивной программе страна не могла…

***

Оба собеседника были здесь гостями. Хозяин кабинета оберст-лейтенант Роберт Краусс, деликатно оставил их одних. В главном кабинете штаба 1-й бомбардировочной авиагруппы на авиабазе Кольберг разговор шел на повышенных тонах. И хотя, подчиненный на несколько порядков уступал чинами своему патрону, но его упрямые доводы, все же, сумели слегка поколебать апломб титулованного начальства.

— Адъютант, попросите не мешать нашей беседе минут двадцать, и поблагодарите герра Краусса за гостеприимство. Да, и пусть мой самолет подготовят к отлету в Нюрнберг.

— Слушаюсь, экселенц.

— А вы, немедленно успокойтесь, Теодор! Хватит уже нести всю эту чушь! Соберитесь. 'Люфтваффе' вам не сборище мальчишек из 'Гитлерюгенд', а воздушные войска! Здесь не место для детских клятв. Нам сейчас нужна от вас дальняя разведка, а не какие-то туманные слухи о 'польских ракетах'.