— Хм. Тяжело с вами.

— И это еще только начало. Впереди еще несколько совсем не профильных задач, которые я считаю чрезвычайно важными для Родины, перед тем как вплотную перейду к основному.

— Имейте в виду, долго играть в эти игры вам не разрешается. А почему, вам пока не нужно знать…

— Если вы о походе наших армий для защиты советских территорий оккупированных Польшей за линией Керзона, то можете ничего мне не рассказывать…

Голованов даже негромко крякнул с досады, но тут же, неожиданно улыбнулся.

— А что вам известно о сроках этой операции?

— Только то, что Варшава должна оказаться на грани падения, а немцы должны приблизиться к землям населенным культурно и этнически близким нам славянским народам. Сплошная логика. И как раз в этом направлении у меня есть соображения. Готовы меня выслушать?

— Допустим. Рассказывайте уже ваше очередное безумство.

— Думаю, убеждать вас в опасности для СССР украинского национализма не обязательно? Ну, так вот. Если в польском тылу появится небольшая группа украинских подпольщиков всеми фибрами души жаждущих свободы Украины от Польского и советского гнета, вряд ли это бы удивило германское командование. Тем более что немцы наверняка уже озаботились обучением диверсантов из похожего человеческого материала.

— Собираетесь отправить этих людей в руки гестапо, где они просто могут не пройти проверок…

— Для доказательства своей лояльности эти 'борцы с кровавым режимом Рыдз-Смиглы' могли бы даже согласиться участвовать в расстрелах польских пленных…

— Гм. А наша-то страна, что с такой операции получит, кроме сомнительного источника в Германии, постоянно находящегося под наблюдением гестапо?

— Во-первых, сомнительность источника будет резко уменьшена тем, что во время 'перебегания' к немцам источники захватят и увезут в немецкий плен какое-нибудь высокопоставленное лицо польского командования. И увезут они его на двух польских самолетах, угнанных, скажем… со Львовского аэродрома…

— Эк вы хватили! Макиавелли на вас нет… Ну, и кто все это коварство будет организовывать?

— Конечно же, вы, Александр Евгеньевич. И времени у вас буквально тридцать шесть, ну может сорок восемь часов.

— Даже так. За кого же вы меня принимаете-то?

— Не сомневайтесь, мера необходимая. Ваша агентура в Польше так и так вскоре попадет под германские проверки, а тут у них есть неплохой шанс эти проверки обойти…

— Или выдать себя с головой, как советских агентов. Мда-а… Ну а сами вы на себя, какую роль в этой операции возложили? Что именно вы собираетесь делать?

— Как это что?! Мстить будем с Терновским и прочими ополченцами и добровольцами!