История России Тушина Порфирия Петровича

в моем изложении

Но больше всего меня удивило, конечно, имя автора. Мое там имя было поставлено!

— Наливай! — крикнул мне Михеич. — Обмыть книжку надо.

— Завтра обмоете, — раздался строгий голос Павла Петровича. — А то, действительно, ты его, Михеич, до остекленения воскового доведешь.

— Не боись, Петрович, — крикнули мы разом с Михеичем, — мы свою дозу знаем! — И налили — и выпили — и закусили, естественно. А Петрович все бушевал и бушевал, но мы его послали — как государь наш император Павел Первый австрийцев и англичан послал! И в результате этого эта глава с одним этим эпиграфом и получилась. И без примечаний, разумеется.

— Наливай!

Глава четвертая

Глава четвертая

— Ну что с вами, вы прикажете, мне делать? — спросил меня на следующий день Павел Петрович.

— Гоните меня в шею!

— Нет уж, не дождетесь. Роман вы допишете.

— Допишу. А потом вы меня в воск превратите, — обреченно сказал я ему, но и не без издевки.

— Да кто вам такую глупость сказал? — неподдельно удивился Чичиков. — Сами подумайте, как, каким образом? Кстати, книжку, что я вам на стол вчера кинул, прочтите хотя бы, тогда поймете, что чушь несусветную несете.

— Так сначала я написать ее должен, — ехидно возразил ему, — а потом уж прочесть.