— Ну, — оторвете. — Поморщился он. — Легче станет?

— А мы, Саня, легких путей не ищем. Просто порядок такой. Чтоб, значит, другим неповадно было, мы не только тебя, мы всю твою семью. Детушек малых. Да вот только и корысть с того не велика. Ты пойми: хотели б тебя на нож поставить, так без разговоров поставили бы, нет проблем, — только чего потом возьмешь с покойника?

— Да я, будьте уверены, — что угодно. Вот только ума не приложу, что тут можно поделать-то?

— А — что хотите. — Строго сказал доктор физико-математических наук Боков, профессор кафедры материаловедения КАИ. — Раньше надо было ум прикладывать. Сами знаете, — мы тогда получили канал, откровенно говоря, по чистой случайности, которая больше не повторится. Это ж теперь все восточней Тюмени отрезано!

— Да откуда я вам канал-то возьму? Рожу, что ли?

— Да нам-то что? Хочешь — рожай, хочешь — сам лети и вставляй вручную!

Лицо провинившегося внезапно приобрело отрешенно-задумчивое выражение.

— Л-ладно, — сказал он, наконец, — будет вам канал! Десяток будет! Больше, надеюсь, — ничего? Никаких дополнительных требований? Пожеланий? Дружеских напутствий?

— А ты б не выделывался! Не такое у тебя положение, чтоб представления тут устраивать!

— Эй, — внимательно глянул на него Богуслав Калиновский, белокурый, с холодными голубыми глазами, красавец-студент с пятого курса Политехнического, по совместительству руководивший Свердловской семьей "Черного Ромба", — ты чего это затеял-то? Ты чего удумал, недоумок сратый?!!

То ли благодаря более быстрой молодой реакции, то ли просто вследствие незаурядных врожденных способностей, он первым заподозрил что-то такое. Что-то до крайности попахивающее безумием и откровенной серой. Но истинной природы замысла, разумеется, не проник, не мог проникнуть за столь короткое время и он. Так что его эмоциональный выкрик был, по большей части, провокацией.

— А у меня есть выбор? — Угрюмо осведомился Воронин. — Вы мне его оставили? Со своими разговорами про малых детушек…

Безошибочный механизм в мозгу Калиновского немедленно пришел в движение: деятель определенно рассчитывает превратить поражение, крах, гибель, — в триумф, в их роде деятельности неизбежно связанный со значительными девидентами. Следовало, по крайней мере, учесть и эту возможность — и немедленно к ней примазаться, так, чтобы и не рисковать. Тем более, что попытка была беспроигрышной.

— Может, тебе помочь? Могу, к примеру, одолжить на месяцок Бабича. Или Шилова.

— Обойдусь. В этом деле твои кадры не потянут. Если кто и понадобится, то, разве что… Ладно, когда понадобится, тогда и определимся.