— Да мало ли чего я ляпну по пьянке? Вот пришибли бы тебя нукеры Мухали-багатура, — узнал бы тогда!

— Значит, — впредь наука. Никогда нельзя знать заранее, когда и как вылезет однажды сказанная глупость, пусть даже давным-давно позабытая. Я не русский. Я — англичанин. Поэтому, как бы я ни ценил свою жизнь, это — моя жизнь, и поэтому я волен ей распоряжаться.

— Прогрессируешь, о Шизе! Такими темпами скоро созреешь окончательно. Надо сказать, — тогда у тебя будет бо-ольшая компания.

— Собственно говоря, ничего такого уж неожиданного в вашей мозаике нет. Как бы ни в шестидесятые годы вышли первые статьи о молекулярной сборке, там еще, помнится, помимо головокружительных перспектив, выказывался целый ряд опасений…

— И?

— И ничего. Потом — заглохло, так что я решил, что, как обычно, — засекретили, как только начали появляться первые практические результаты. Но тогда, помню, на меня статья произвела сильное впечатление… Понимаешь, ублюдок писал о всех этих чудесах с таким небрежным изяществом, как будто имеет с этим дело ежедневно и знает досконально. Как пастух в сотом поколении — нрав и повадки своих овец.

— И о чем же таком страшном предостерегал этот… пастух?

— О неизбежном прорыве ваших бестий в окружающую среду с катастрофическими последствиями. О том, как они размножатся, заполоняя все, пока не превратят всю земную кору в массу собственных квазиживых тел. Живописал судьбу последних несчастных, доживающих последние часы на последних, жалких клочках, островках, со всех сторон захлестываемых волнами серой пыли, живущей какой-то своей бессмысленной жизнью.

При этих словах физиономия Михаила приобрела выражение бесконечной тоски психиатора, вынужденного уже в который раз подряд слушать изложение бредовой системы в излияниях шизофреника или маньяка.

— А-а-а, — проговорил он и зевнул, деликатно прикрыв рот ладошкой, — ну-ну…

— Тоже читал, — с любопытством спросил Майкл, — или кто-то рассказывал?

— Да как тебе сказать, чтобы ты не обиделся. Видишь ли, — это любимая тема разговора между интеллегентными людьми на кухне, примерно между пятой — и восьмой…

— Чем?

— Рюмками, — любезно ответил Михаил, — причем интеллегенция непременно должна быть чисто гуманитарной. Или, на худой конец, так называемой "творческой".

— Почему именно они?

— По безграмотности, лени, мракобесию и склонности к суевериям, особенно характерным именно для этой категории индивидуумов. А особенно они склонны обсуждать именно то, в чем не смыслят ни уха, ни рыла. Вот чем меньше смыслят — тем более жаркие дискуссии ведут. Обожают поговорить о "биополях", не зная что такое поле вообще, и какие поля другие поля бывают, кроме, понятно, Необъятных, конопляных и земляничных. Спорют о "торсионном взаимодействии", а спроси — сколько прочих, да как называются, так ведь ни один не ответит…