Таможенник остановился возле телеги с необычными объемными ящиками. На одном из них была большая надпись — Дизельный генератор. (Не кантовать). Опасно!
— Это ещё, что? — проверяющий открыл рот, и повернулся к сопровождающим.
— Личные вещи, переданные в дар помещику Воронцову, — старший каравана ответил быстро, не моргнув глазом. — Вот документы и список содержимого.
— Нет! Глянь, какие умные? — должностное лицо надуло губы и недовольно обернулось к солдатам. «Красноречиво» шмыгнуло носом. — Греховодники! Узнали, что за пошлину тенюшку не берут! — Теперь прут вещички возами. Устроили, понимаешь, из границы проходной двор. Аспиды — а не люди! Так и пустят казну по ветру. Ой, чую — неспроста это! Ох, видно придется милостыню просить скоро и в церкви стоять с протянутой рукой.
— Непорядок, Феоктист Никифорович! — дьякон сидевший у костра, поддержал сборщика пошлины. — Креста на проклятых нет! Скоро с такой службой кушать станет нечего — помиру пойдем! Всем христарадничать придется. Ты защити уж нас сердобольных! А то с голоду помрём!
Пупочкин получив поддержку от народных масс, на минуту задумался. Нервно подергал головой. Почесал затылок. Зло ухмыльнулся и грозно произнес. — Только пусть ваш Воронцов докажет, что это его вещи. — Он причмокнул губами. Поднял к верху левую бровь. — А то может быть они ворованные? Тут намедни на соседней заставе боярский обоз разорили! Неизвестные увели в ночь двенадцать подвод чистого серебра!
— Не дай Бог! Святые угодники московские, — старший каравана перекрестился и протянул бумаги мытнику. — Вот. Тут, дарственное письмо, перечень предметов и даже схема сборки этого… — того чего они дарит.
— Ну-ка, дай погляжу! — таможенник развернул одну из бумажек и стал читать…