— Цветы возьму, — нежный голос зазвенел в ушах Пехоты серебряным колокольчиком.

Варя наклонила лицо к букету и ощутила приятный, обвораживающий запах.

— Очень красивые! А знакомиться не буду, — неприступная гордо подняла голову. Широко открыла большие глаза. Захлопала ресницами. У неё почти до боли забилось сердечко.

— Нельзя знакомиться с незнакомцами на улице, да ещё в первый день. Не хорошо это. Не по-людски.

Молодой человек покраснел, сжал губы, недовольно развернулся и расстроено пошел прочь по улице.

— Нет, ну вы видали, а??? — Аленка через минуту обратилась к подругам, недовольно хлопнув себя по румяным бокам.

Придя домой, Варя помолилась перед иконой и быстро уединилась на лавочке в углу избы. Девушка то заливалась краской, то бледнела, то шептала охолодевшими губами: «Чур меня… Чур меня… Чур…»

Сладкие, душистые, наполненные яркими красками переживания не давали ей покоя. Щеки красавицы горели огнём от волнения, как будто были изцелованы. Он смущенно улыбалась, глядя куда-то вдаль.

И если бы кто-то мог увидеть Варю в это самое время, он понял бы, что в её робкой улыбке было что-то новое, затаённое.

— Сказать бы кому! — стонала душа девушки. Сердечко надрывно стучало.

— А кому такую важную новость доверишь? И радость не в радость, когда про себя держишь. И рассказать страшно: Ведь ему, дай бог, тринадцать, а ей осемнадцать — разница чуть не в два раза! А вдруг узнают? Слухи по деревне поползут нехорошие — застыдят, осудят, засмеют.

На колени к «старой деве» запрыгнула пестрая любимица Мурка. Кошка умильно поглядывая, вытянулась, зевнула и удобно разлеглась на ногах красавицы.

— Му-усенька… Лапу-усенька… — Варя обрадовалась, нежно прижала животное, начала гладить её и хитро шепча одними губами, стала рассказывать своей лучшей подруге последние события произошедшие на гуляние.

После небольшого вступления и описания «погоды» наконец-то сготовилась шепнуть важное словечко про свое житье — бытье и… затомилась. Заволновалась. Взяла паузу. А потом произнесла, будто чужую новость:

— Парень, тут, по деревне ходит, — Варя нашарила на груди косу и, заводила её кончиком по губам. — Такой молоденький, волосы огнем горят. Ненашенский. Всё чагота, на меня смотрит. Проходу не даёт. Не знаешь, чей?

Кошка продолжала довольно «тарахтеть» под ласками рассказчицы, вкрадчиво мурлыкать. (Будто произнося в ответ: Знать не ведую… Какой — такой парень? И вообще, как тогое важное событие прошло мимо меня? Варенька, подруженька моя, срочно расскажи мне про него.)

— Представляешь!!! — с охоткой согласилась на уговоры «ведунья». — Цветов подарил — большущий букет! А цветы то дивные! — Ни в сказке сказать, ни словом описать.