— А вот этому фанту следует показать, как он зимой в возке за сорок вёрст едет! — объявила, как раз хозяйка, и дородный вельможа усевшись на стул перед гостями принялся изображать как он едет в возке, то стараясь согреться разными движениями, то растирает нос, то уши, то доставая из-за пазухи воображаемую фляжку с водкой… получалось очень похоже и смешно. Зрители одобрительно хлопали в ладоши и от души смеялись.

— Анна Романовна, поручите турецкому послу спеть песню. — попросил я.

— Ну конечно, Александр Евгеньевич! — шепнула она.

Вельможа закончил свою пантомиму, и теперь раскланивался перед зрителями, а Анна Романовна звучным своим голосом объявила:

— А теперь многоуважаемый Илхами-каймакам должен исполнить песню для самого дорогого ему человека.

Илхами вышел на первый план, сзади него встали музыканты, и песня полилась:

Получилось у Илхами едва ли не лучше, чем у самого Рашида Бейбутова.

Конец песни потонул в аплодисментах. Илхами благодарил, раскланивался, но глядел только на свою благоверную, а та цвела словно роза под этим взглядом. Слава богу. Чудесная у них получилась семья, дай им бог здоровья и детей побольше, а счастье у них имеется, сохранить бы только.

Вскоре пришел и мой черёд, и я исполнил песню, что обещал Липе, и аплодисменты сорвал не меньше, чем Илхами. Липа, приблизившись, сжала мою ладонь, большего-то при народе она позволить себе не может.

— Благодарю тебя, муж мой драгоценный.

— Не за что, лада моя. Это самое наименьшее, что я могу для тебя сделать.

Уже расставаясь Илхами обратился ко мне:

— Князь Александр Евгеньевич, чем бы я мог отплатить тебе за драгоценный подарок, преподнесённый мне сегодня?

— Не стану отказываться от твоего великодушного предложения, благородный Илхами-каймакам. Моему повелителю срочно требуется десяток хороших корабельных мастеров. Работать они будут на реке, текущей на север, поэтому твоей державе не будет ни малейшей угрозы.

— Я помогу в твоем вопросе, Александр Евгеньевич.

— Только умоляю, Илхами-каймакам, пусть это станет секретом. Поверь, когда дойдёт до дела, ты будешь официально извещён о его сути.

Через недельку, по вызову переданному гонцом, я прибыл на доклад к царю. В кабинете уже присутствовали царёв ближник боярин Афанасий Иванович Вяземский, Михаил Яковлевич Морозов, начальник Большого наряда, и князь Глеб Васильевич Оболенский-Белый, начальник артиллерии стрелецких полков, и судя по всему, совещание уже шло довольно долго.

— Что ж ты задержался, Александр Евгеньевич, или тебе неясно, что раз царь вызывает, то надобно поспешить? — недовольным тоном спросил царь.