– Может, через контр-адмирала Алафузова в Генштаб сообщить?!

Тут Николай Герасимович вспомнил, как поздно вечером 21 июня добился у самого начальника Генштаба генерала армии Жукова разрешения объявить на флотах готовность № 1, еще до получения директивы. Приказал тогда стоящему рядом с ним начальнику ГМШ бежать в наркомат и объявить тревогу. В таких ситуациях все приказы выполняются на флоте бегом, на кораблях никогда не ходят вразвалку. Правда, тогда не взял в расчет, какие ассоциации может вызвать вид бегущего адмирала. Это в армии с давних времен есть одна мудрость, говорящая, что в мирное время бегущий генерал вызывает у подчиненных смех, а в военное – панику.

Нарком поежился, но именно флот благодаря предусмотрительности встретил начало войны, будучи как 3 часа к ней готовой, в отличие от армии, где упустили драгоценное время на передачу, зашифровку и расшифровку. А ведь он сам, лично, вернувшись быстрым шагом в наркомат, обзвонил всех командующих флотами, каждого предупредил быть полностью готовыми к войне, не дожидаясь отправленной из Генштаба директивы.

Беспокоить начальника Генштаба генерала армии Жукова сообщением Аврамова страшно, но еще страшнее задержать его. Наверняка командующий или начальник штаба СЗФ уже отправили в Москву радиограмму. Уж лучше сделать это самому, хотя и станет «черным вестником» – Кузнецов отер со лба холодный пот и поднял телефонную трубку.

– Соедините меня с начальником Генерального штаба!

В трубке шипело, и нарком взывал к помощи – пусть кто-то из его заместителей выйдет на связь, так будет намного лучше для него. Но спустя несколько секунд в трубке послышался недовольный, даже гневный голос генерала армии Жукова:

– Что там у тебя?!

– Товарищ генерал армии! Два часа назад в результате обстрела был тяжело контужен командующий 11-й армией генерал-лейтенант Гловацкий. Серьезная контузия, в полном беспамятстве, с внутренними повреждениями. В Пскове решили немедленно отправить его в Ленинград самолетом. Но так как аэродромы разбиты, наш МБР взлетел с реки. И полчаса тому назад над Псковским озером был сбит истребителями противника! В самолете были два члена экипажа и женщина-военврач, сопровождавшая носилки с генералом.

После секундного молчания начальник Генштаба затейливо выругался, никогда не думал адмирал, что сухопутные коллеги могут так вычурно, в три загиба выражаться. Кузнецов торопливо добавил:

– Все катера и гидросамолет флотилии посланы на поиски – они будут вестись всю ночь и день, может быть…

– Может быть не может! Понятно?! Сообщать о ходе поисков каждые три часа – время вам до полудня, мне лично докладывать товарищу Сталину! Отправить с Балтики еще самолетов для розыска, с потерями не считаться! Отыскать! Живого или мертвого! Но лучше живого!!!