Тетка писала примерно об этом же. Разве что помянула еще и о своем малыше. Сетовала на то, что из русской и французской крови получилась адова смесь, потому как сыночек не дает покоя никому и сладу с ним нет никакого. Скандалы закатывает такие, что впору бежать от него без оглядки.

Самое интересное она приберегла напоследок. Ирина Васильевна сообщала, что Николаю стало известно о ее любовной связи с Карповым. Никакие доводы в пользу того, что это клевета, пока не возымели действия. Они с мужем пытаются уладить эту проблему, но безрезультатно. Молодой государь просто в бешенстве. Открыто дознание по факту посягательства на честь царской семьи.

Гастон отправился в Керчь для ареста Ивана. Единственное, что им сейчас по силам, — это оградить Карпова от увечий и телесных страданий. Приказано де Вержи доставить и стрельцов из первого десятка сотника. Эти будут допрошены как видоки, но очень даже возможно, что с пристрастием.

Впрочем, тетка Ирина просила не волноваться понапрасну. Время есть, и она делает все возможное, чтобы предотвратить грозу, которая так еще и не разверзлась. Огласке это дело Николай предавать не стал. А значит, ничего еще не потеряно. Лизу же Ирина извещает только ради того, чтобы это не стало для нее неожиданностью.

— Ну, Алексашка. Ну, с-собака.

— Алексашка? — удивилась Даша. — Меншиков?

— Он, — зло бросила Лиза. А потом спохватилась: — Господи, Ваня, что же теперь будет-то?

— Да что случилось-то?

— Вот отсюда прочти, — передавая письмо тетки, попросила Лиза.

— Во-от оно как, — задумчиво протянула Даша. — Так а Меншиков-то тут при чем?

— При том, что он однажды нас с Иваном застал и порывался сообщить братцу об увиденном. Но я успела его перехватить и пригрозила, коли расскажет, обвинить его в том, что он меня домогался, — густо покраснев и потупив взор, пояснила Лиза.

— Погоди. Но Иван, Ирина Васильевна, да и ты сама твердили в один голос, что промеж вами ничего не было.

— Не было. — Лиза секунду-другую помялась. — Почти. Мне тогда казалось… Но на деле вышло так, что я сама поцеловала Ивана, пока он стоял истуканом. И было это лишь однажды.

— И именно это увидел Меншиков, — покачав головой, поняла Даша. — Выходит, с той поры он сумел найти видоков. Иначе бы не решился. Ты точно все рассказала, Елизавета Дмитриевна?

— П-почти. Я год тайком ходила на гулянья в Стрелецкую слободу, где и приметила Ивана. Была дружна со многими, пока меня один из Ваниных стрельцов не распознал.

— А вот теперь все понятно. Стрельцов тех в столицу под караулом везут, чтобы также сделать видоками. Не гляди так, Елизавета Дмитриевна. Коли пытать станут с пристрастием да подскажут, в чем нужно сознаться… Не в том еще на дыбе сознавались.