— Да надышался духоты и шума наслушался. Вот сижу, сверчков слушаю да свежим воздухом дышу.

— Ага. Ну это-то дело доброе. Только мне уж племяшей хочется на руки взять.

— Своих мало?

— Мало. У нас род Дорохиных знаешь какой знатный был? Почитай, полсела в родне. Н-да. Был, — тяжко вздохнул парень.

Хм. Пожалуй, все же муж зрелый. Уж двое деток, сынок и дочка. И то не предел. Вернулся хозяин в дом, теперь все по-иному будет. А вот в прежнем селе… Пожгли их шведы да побили без жалости. Как поднялись крестьяне против господина заморского и на вилы его с управляющим подняли, так над ними расправу и учинили. Так что пусть Дмитрию сейчас только двадцать три, а он, получается, глава всему роду. Потому как самый старший. Так-то оно сиротами оставаться.

— Так какая радость Дорохиным, коли дите Редькиным уродится? — не желая давить на больное, хмыкнул Александр.

— И что с того? Не племяш он мне будет, что ли?

— А как девка?

— Хм. Девка. Я тебе вот что скажу, Саня. Подлое племя эти девки. Ты ее растишь-растишь, душу вкладываешь, а она хвостом махнула и в другую семью подалась. Так что делай парня. Он тебе и опора, и надежа, и тихая старость, и роду продление. А чем шире род, тем крепче он на этом свете стоит. Вон Бориску уж тоже женить пора. Девятнадцать годков оболтусу. И хозяин какой справный. Одной земли с двумя бабами восемнадцать десятин пашни поднимал два года. Пора женить, пусть род прирастает. Эвон Агап, царствие ему небесное, так никого после себя и не оставил.

— Да есть у него сынишка, — не подумав, брякнул Александр.

— Ты это о чем? — вскинулся его шурин.

— Да так, ни о чем. Сказал и сказал.

— Нет, ты уж начал, так заканчивай.

— Ну, когда мы у Острожского служили, была там одна девка при маркитанте, — не вдаваясь в подробности, начал пояснять Редькин. — Крутил с ней Агап. Но, признаться, кто только с ней не крутил. Одно слово — девка.

— И?

— Пару месяцев назад, еще до замирения, катались мы с парнями по делам в Люцин. Есть там на тракте, верстах в тридцати от города, новый трактир. Та баба как раз его и содержит. Заработала своим передком да сподобилась, — вновь не стал он вдаваться в подробности, тем более что это и впрямь имело место быть. — А при ней сынишка, Гаврилой Агаповичем прозывается.

— Точно Агапа?

— А смысл ей врать? Она, чай, в родню никому не набивается. Опять же, баба — она завсегда знает, от кого понесла. Даже и при таких делах.

— Это да. Хм. Вот что. Ты тут покуда дух переводи, отдыхай, а я, пожалуй, прокачусь до того трактира. Как его найти, говоришь?

— Дмитрий…