Я бежал, бежал так, как никогда не бегал. Я уже понимал, что Иннар добежал до лагеря, понимал, что моя линия обороны не сдержит наемников. Судя по всему, заданием оставшихся в лагере были именно мои люди, а группа, которую мы с Совой накрыли в лесу, должна была подоспеть чуть позже и заниматься уже непосредственно князем. Все просто, понятно, легко запомнить. Как бы там ни было, а на засеках я не увидел ни единого варяга, все они уже были там, у нашего ряда палаток, там, где в освещаемой светом костров темноте возилась, выла, визжала и захлебывалась кровью рубка. Видимо, с лету проскочить моих уных и дружинников у бравых варягов не вышло. А там, очевидно, в широкие спины северян стальным клином врезалась неистовая полусотня ветеранов Ратьши.

А кроме того, к сече, к моему огромному удивлению, со всех сторон спешили обозники, вооруженные кто чем. Своих сдавать нельзя. Я не рассчитывал на них, а оказалось, напрасно. Глаза слегка защипало, в этой драке обозникам ловить было нечего, а они не выдали. Своих сдавать нельзя…

У шатра князя тоже шел бой, правда, народу там было намного меньше. Я оббежал сражение у палаток, чтобы не завязнуть в нем, мельком оценил ситуацию у княжьего шатра и кинулся внутрь. Задняя стена его была распорота, а внутри лежало трое варягов с вырванными из тела кусками мяса. Рядом с ними лежал вечный спутник Ратьши, Тень. Кто-то ударом сзади рассадил Тень почти до пояса, но разменялся он все же один к трем. Голыми руками против троих вооруженных и умелых убийц. Кто ты был, таинственный спутник тысяцкого? Этого я уже никогда не узнаю.

Эти мысли пролетали в голове, пока я выскакивал из шатра через прорезанное отверстие. Я успел! За шатром, в свете костров и горящих палаток, заливаемая сверху яростным серебром полной луны, шла самая главная схватка — Ярослав рубился с Иннаром.

Слава Богу, что князь был в кольчуге и в шлеме! То ли успел облачиться, когда началась битва, и варяги еще не ворвались в шатер, то ли был снаряжен намного раньше, как я уже говорил, Ярослава я не видел со вчерашнего дня.

В следующий миг сломанный меч князя вылетел у него из руки, и Иннар, торжествуя, шагнул к Ярославу. Но я успел. Я кинулся на князя сбоку, выталкивая, выкидывая его из смертельного круга, описываемого мечом варяга, летевшего князю в голову. Нет, дружок, сначала я!

Иннар зло зарычал и атаковал меня, норовя достать по рукам. Хороший ход, беда лишь в том, что это в свое время было краеугольным камнем моего обучения. Удар варяга пропал втуне, а в следующий миг мое «весло» с хрустом врезалось ему в правый бок. Судя по всему, я переломал варягу ребра и осколки их, легко и небрежно, проткнули тому печень. Дрался я уже, по сути, с покойником, но у него оставалось еще немного времени, и он постарался использовать его с максимальной пользой. Варяг кубарем прокатился по земле, норовя подрезать мне ноги у щиколоток, и я прыгнул вверх, но, видимо, недостаточно высоко и быстро — меч лизнул мою икру. Иннар вскочил и кинул руку с мечом мне прямо в лицо, лезвие прошлось впритык с черепом, облизав кожу ледяным пламенем. Повезло. Я отскочил, держа меч у плеча, варяг шагнул ко мне, у него уже почти не осталось времени, а ведь после моей смерти ему еще предстояло убить князя. Иннар взревел и кинулся вперед, «восьмеркой» пластая мечом воздух, — отчаянный и опасный прием, но тут я опустил свое субурито, весившее больше двух килограммов, прямо на его меч, прямо в центр описываемой мечом «восьмерки», раздался жалобный лязг, и клинок варяга отлетел в сторону. Не теряя даром драгоценного времени, я ударил Иннара по темени, вверх ударил фонтан крови, и варяг, не проронив ни звука, упал.