Ему снова повезло. Быстро выяснилось, что именно этим путем готовые блюда доставлялись в ту часть дома, где жил боярин Урята. Дождавшись одинокого лакея, Антон оглушил его ударом в затылок, затащил в кладовку, раздел и крепко связал найденными там веревками. Ливрея, представлявшая собой широкие штаны с балахоном неопределенного размера, подошла превосходно. Вновь переодевшись и спрятав оружие, Антон продолжил свой путь. Все происходящее напоминало какой-то старый авантюрный фильм и казалось столь же нереальным, как фантазии киношников. Но все это происходило на самом деле, и Антон лишь удивлялся, что ему удалось проникнуть в логово врага с такой легкостью.

Он прошел еще несколькими коридорами и миновал несколько комнат, где суетились или судачили между собой слуги. В одном месте его даже окликнули и спросили, куда это идет «новенький» лакей. С апломбом ответив, что выполняет срочный приказ старшего, Антон продолжил свой путь, и никто его не стал задерживать.

Вскоре Антон поднялся на этаж, где к своему испугу лицом к лицу столкнулся с одним из воинов Ариса. Страж грозно спросил у него, что требуется кухонному слуге в покоях князя. Сообразив, что версия со старшим здесь не пройдет, Антон решил пойти ва-банк. Низко поклонившись, он сообщил, что повар послал его выяснить, что требуется подать сегодня на ужин юной танцовщице, подаренной вчера наместнику.

– Это тебе не сюда, – зевнул страж. – Иди в женскую половину. По той лестнице вниз, подземным ходом налево. Там спросишь у распорядительницы.

Низко поклонившись, Антон направился в указанном направлении. Он быстро нашел нужную лестницу и коридор, который, как ни странно, очень быстро привел его в тупик. Пробормотав пару «ласковых» слов в адрес решившего пошутить стражника (недаром, видать, этот бородач так нехорошо усмехнулся, указывая направление), Антон направился в обратный путь, свернул за угол и…

Антон даже не почувствовал удара. Просто понял, что теряет сознание. А еще, уже в угасающем мозгу возникла мысль, что его тайна раскрыта.

Очнулся Антон связанным, уже в этом каземате, тускло освещенном единственным светильником, укрепленным на стене. Первая же попытка пошевелиться вызвала страшную боль из-за искусно наложенных пут. В голове шумело. Страшно хотелось пить. Но сейчас, когда попытка подползти к стене, чтобы слизать с нее конденсат, не увенчалась успехом, Антон понял, что даже в этом будет вынужден положиться на добрую волю своих тюремщиков. Он был раскрыт и схвачен и всецело зависел от заточивших его людей.