Со вздохом вспомнил Антон, как, покидая дом Айне, чувствовал настойчивый голос интуиции, убеждавший, что его замысел обречен на провал. Может, это и был шепот великой тайны? Тогда он принял этот «голос» за отражение собственных страхов и заставил замолчать. Напрасно, как выяснилось. Теперь оставалось надеяться лишь на чудо, которое спасет его, молодого гесара, на свою беду не послушавшего предостережений великой тайны. А иначе так и останется Антон безвестным человеком, попытавшимся проникнуть в покои наместника, но схваченным и, наверное, замученным стражей. Удивительно, но смерть и даже перспектива пыток не пугали сейчас Антона. Единственное, что печалило его сейчас, это то, что Таня так и останется в рабстве у наместника. А еще чуть-чуть жаль было Симе, которой он так резко отказал совсем недавно.

В коридоре послышались быстрые шаги и бряцание оружия. Дверь отворилась, и в камеру быстро вошел Арис в сопровождении двоих своих воинов. В руке начальник внешней стражи нес нож Антона. Когда Арис увидел связанного пленника, обычно невозмутимое его лицо исказилось гримасой крайнего удивления. Впрочем, recap быстро овладел собой.

– Развяжите его и выйдите, – распорядился он. – Быстро.

Стражники в считанные секунды развязали веревки, помогли пленнику подняться на ноги и выскочили за дверь.

– Это ты? – тихо спросил Арис, когда они вышли.

– Как видишь, – Антон быстро растирал затекшие запястья.

– Но зачем? – Арис поднес к глазам отобранный у Антона нож.

Антон почувствовал, что скрывать правду бессмысленно.

– Вчера на пиру воеводе подарили танцовщицу… – начал он.

– Я понял, – резко прервал его Арис. – И ты думал, что обманешь меня и мою стражу?

Антон тяжело вздохнул и потупился.

– Неужели великая тайна не подсказала тебе, что это самоубийство? – снова спросил Арис.

– Подсказала, – Антон посмотрел в глаза своему тюремщику. – Но я следовал кодексу гесара. Своему кодексу.

Арис выдержал взгляд и понимающе кивнул.

– Это правильный выбор… брат. Но тебе следовало все же прислушаться к великой тайне. То, что должно быть сделано, уже делается. А может, так было и лучше, чтобы ты пришел. Может, тебя все же прислала великая тайна. Ты хотел пожертвовать собой ради ее спасения. У тебя будет такая возможность. Скажи, что сделает Татьяна, если наместник попытается овладеть ею?

– Убьет, – не моргнув глазом, ответил Антон.

– Ну, это вряд ли, – усмехнулся Арис. – Женщина мужчину, голыми руками…

– Она сможет, – уверенно прервал его Антон. – Она одна из лучших учениц нашего учителя.

– Тем хуже, – помрачнел Арис. – Наместник отдал приказ нарядить ее в костюм, в котором увидел ее на празднике. Это может означать только одно. Я боялся, что она окажет сопротивление, ударит Уряту, и тот прикажет ее пытать. Но если она действительно убьет, то сопляки из внутренней стражи тут же прирежут ее. Нет ничего страшнее испуганного слабака с оружием в руках. Мне во внутренние покои доступ закрыт. Я планировал кое-что, но это могло поставить под удар наши планы, – речь Ариса все убыстрялась и уже походила на скороговорку. – Сейчас я пойду к Уряте и скажу, что во дворце поймали убийцу. Тебя. Я все равно не мог бы тебя отпустить. Но теперь ты хоть не будешь страдать напрасно. Урята забудет про все и прибежит сюда. Тебя будут пытать. Продержись полчаса, а потом сознайся. Скажи, что тебя подослали люди Леодра, чтобы убить наместника. Сможешь назвать кого-то из людей купца?