Три вылета за день. Предельная норма мирного времени — два. Но, мирное время прошло. И хорошо, что это понимает не только Родин, но и там, наверху. Уже составлены и действую новые нормативы. Уже введен упрощенный порядок ведения отчетности. Появился приказ по начислению премиальных выплат по результатам боевых вылетов и о порядке представления к награждениям участников боевых действий. Когда продуманны даже такие мелочи как конверты из плотной коричневой бумаги для докладов и приказов. Когда доставлены новые бланки отчетов о боевых вылетах, в которых надо лишь заполнить пустующие графы. Когда поступают спецкомплекты медикаментов. Когда…. Да многое что — «когда». Но по таким «мелочам» видно, что к войне готовились не только на бумаге. Готовились всерьез и основательно. И это вселяло уверенность, что и дальше все будет, так как надо, а не так, как получится. Что не придется на ходу придумывать велосипед и изобретать всякие «эрзацы». Уверенность в том, что твоя тяжелая и кровавая работа действительно нужна стране и страна сделала все, чтобы создать тебе все условия для этой работы. А твоя задача — воин, загнать всех врагов свое страны в гроб и вбить в него, если потребуется, кол — чтоб не шевелились.

Три дня боевой работы. Первые победы и первые потери. Настоящий, боевой, опыт всегда оплачивается кровью. Как и победа. Сергей видел, как буквально на глазах меняются летчики да весь состав полка. Это были уже не восторженные, опьяненные небом мальчишки — они становились воинами. Не приняты у нас в армии всякие громкие названия и сравнения, но для себя Родин мог позволить эмоциональную оценку: «Еще немного и таким воинством гордился бы даже архистратиг Михаил. Всех чертей порвут, и ад разбомбят к чертовой матери». Но так оценивать своих орлов он мог только для себя, а на людях, перед своими подчиненными, он оставался строгим и требовательным командиром, замечавшим любую ошибку и устраивавшим за неё такой разнос, что это запоминалось на всю жизнь. Тем более что разнос сопровождался и подробным разбором в результате чего, в голову провинившегося намертво вбивалось — как надо делать, а как нельзя ни в коем случае. Да что там говорить — обычные будни командира. Нормального командира.

14-го декабря полк работал по окрестностям Выборга. Помогали нашим толи десантникам, толи ОСНАЗу оседлавшим плотину дамбы предотвратившим её взрыв. Если бы финны успели взорвать плотину — то хлынувшая вода затопила бы окрестности Выборга вместе с рвущимися к нему советскими войсками. Ребятам приходилось тяжело, и летчики старались как никогда. Работали с ювелирной точностью, кладя бомбы и залпы эРэСов в опасной близости от держащегося зубами десанта. А иначе никак, если противники в каких-то пятидесяти метрах друг от друга. Вот когда сказались бесконечные тренировки и учения. От десанта шли одни благодарности, а от финнов одни проклятья.