Причина столь неожиданного вызова всего семейства была непонятна. И если Великий Князь Михаил Николаевич смиренно ожидал аудиенции, то его сыновья терялись в догадках, не желая, однако, выдавать своё волнение.

Сергей Михайлович, высокий красавец с щегольскими тонкими усиками и бородкой, в мундире поручика гвардейской конной артиллерии, стоял с безразличным видом, разглядывая монументальный готический камин, украшенный изображениями грифонов и львов.

Георгий Михайлович, человек богатырского сложения, почти двухметрового роста, нервно теребил наконечник аксельбанта. Он был известен кротким нравом и страстью к нумизматике, и хотя числился командиром эскадрона Лейб-Гвардии Уланского полка, основную часть времени посвящал управлению Русским музеем.

Николай Михайлович, не подозревающий о собравшихся над его головой тучах, был в прекрасном расположении духа, внимательно оглядывал новые книжные шкафы, лестницу, декорированную стилизованной под готику резьбой мебель. Потолок из орехового дерева, панно тиснёной золочёной кожи, ажурные переплёты высоких окон – всё это было сделано совсем недавно по эскизам, утверждённым покойным Николаем Вторым.

Ровно в 9 часов дверь в библиотеку распахнулась и стремительным шагом зашла Императрица. За ней следовали Великий Князь Сергей Александрович, граф Игнатьев и граф Воронцов-Дашков. Великий Князь Александр Михайлович вошёл последним, смущённо, даже как-то виновато, пряча глаза от отца и братьев.

Отрывисто поздоровавшись, Александра Фёдоровна заняла место во главе стола и пригласила всех присаживаться. Ничего не поясняя, она обратилась к министру внутренних дел:

– Илларион Иванович! Начинайте…

Граф Воронцов-Дашков раскрыл коричневую кожаную папку, осторожно извлёк оттуда лист бумаги с обожжёнными краями. Положив этот лист на стол перед Николаем Михайловичем, спросил мягким, но настойчивым голосом:

– Ваше Императорское Высочество! Ознакомьтесь и скажите, Вами ли написано сие?

Мельком взглянув на лист и узнав собственный почерк, Николай Михайлович на несколько секунд стушевался. Лицо вспыхнуло яркой краской. Быстро взяв себя в руки, он перешёл в контратаку:

– По какому праву, граф, Вы подвергаете меня столь унизительному допросу? Вы забываетесь, граф, разговаривая с членом Императорского Дома!

– По праву, данному мне моей должностью, Ваше Высочество, и по Высочайшему повелению! Я вынужден повторить вопрос, Ваше Императорское Высочество, Вами ли написано данное сочинение?

Николай Михайлович вскочил со стула и повернулся в сторону Императрицы:

– Что здесь происходит? Почему меня допрашивают, как какого-то злоумышленника? Я отказываюсь участвовать в этом судилище!