С большим трудом Наташа села на лежанке, свесив ноги и упав спиной на холодную каменную стену. Ломило виски и шумело в ушах. Подступила тошнота. Взгляд упёрся в холстину, отгораживающую больную от враждебного мира. Сердце ухало, то затихая, то срываясь на дикий ритм. Между ног сбилась влажная скрученная ткань. «Вместо «утки», — поморщилась Наташа, вздыхая и вспоминая о своём новом статусе госпожи. — А ведь нужно привыкать к необычному обращению и соответствовать ему. Назвалась груздем — полезай в кузов».

Свершилось главное — она может двигаться. А говорить… Народная мудрость гласит: «Молчание — золото». Пока рано думать о плохом да и не всё так ужасно. А вот стереть с себя липкую медовую массу хотелось невыносимо.

Хлопнула входная дверь. От порыва ветра колыхнулась холстина. Кто-то вошёл в избушку. Наташа насторожилась, замирая. Сердце трепыхнулось пойманной птичкой.

* * *

Герард, не находя места от беспокойства за сына, метался по замку.

Клара, лишь завидев его, предпочла спрятаться. Не раздумывая, она юркнула в ближайшие пустующие гостевые покои. Закрыв дверь и хватаясь за грудь, перевела дух. Раньше она бы сама нашла хозяина и постаралась успокоить его. Но в свете последних событий экономка с неприятным чувством полного бессилия поняла, что отношение его сиятельства к ней изменилось. И она хорошо знала причину таких перемен. Вот была бы иноземка простой девкой — вопрос решился бы быстро. А благородная госпожа ему ровня, хоть и непонятно, почему она путешествует одна и в таком виде. Граф опекает её больше, чем невесту своего сына.

Открыв рывком дверь в кухню, Бригахбург прошёл к камину. Глядя на горящие дрова под котлами вдруг вспомнил, как говорил старухе, что распорядится отвезти русинку в лес к источнику. Глянув через открытую боковую дверь во двор, вздохнул: «Поздно». На мощёную булыжником дорожку легли вечерние тени. Скоро упадёт роса, опустится туман. Застынет девчонка в холодной избе. Почему домик ведьмы сложен именно из камня, Герард никогда не задумывался. Она в нём жила всегда, как и её мать, и бабка — потомственные ведуньи.

Кухонные работники робко сторонились грозного хозяина, отходя от него подальше, остерегаясь попасть под горячую руку, рискуя остаться без работы.

Найдя глазами притихшую кухарку, мужчина выдохнул:

— Берта, в мои покои кувшин крепкой медовухи и закусить. Быстро!

Его взор остановился на дочери кухарки, замершей у стола. Подозрительно прищурившись, он глянул на неё в упор:

— Почему ты здесь?

Кэйти встрепенулась, сжимаясь под тяжёлым взором Бригахбурга, старательно опускаясь в книксене на ослабевших ногах: