Граф недовольно обернулся на шум распахнувшейся двери, садясь.

С неожиданной прытью на него с кулаками набросился командующий. Но Герард, увернувшись от удара, завалил его на ложе, подминая под себя:

— Ты что, как с цепи сорвался? Мои псы спокойнее будут.

Дух крепкой медовухи забил лёгкие Бруно. Он выругался, пытаясь вывернуться из-под тяжести навалившегося на него тела:

— Празднуешь? Пусти меня.

Однако Бригахбург, заломив рыцарю руку за спину и находясь в более выгодном положении, отпускать его не спешил.

— Сначала пообещай, что не будешь делать глупостей, — надавил на его плечо, усиливая хватку.

— Не буду, — рыкнул друг, сверкая глазами на обидчика.

— Ну вот, — отпустил его граф, — а теперь излагай. Будешь? — кивнул на кувшин с медовухой.

Бруно, потирая травмированную руку, ответил согласием.

Подтянув к кровати столик с подносом, выпили. Молча. По очереди из единственного кубка. Закусив холодным цыплёнком, обжигая друг друга неприязненными взорами, повторили.

— Что случилось? — выдохнул его сиятельство самодовольно, тыкая в серебряное блюдо кинжалом, пытаясь нанизать на его конец тонкий ломтик мясного рулета.

Рыцарь, наблюдая за его действиями, парировал:

— Я был у знахарки, — освободив свой кинжал от оков ножен, он ткнул им в продырявленный графом ломтик, игнорируя другие нарезанные ломтики. После ночного дозора ему не удалось поесть, и теперь он быстро пьянел. Глаза закрывались от усталости.

— И что? — насторожился Герард и, отстранив руку соперника, подхватил «спорный» кусочек рулета пальцами, отправляя в рот.

Проследив за действием хозяина, командующий облизал сухие губы, вытирая их широким рукавом рубашки:

— Ты сволочь.

— Даже так, — тряхнул головой сиятельный, упираясь тяжёлым взглядом в Бруно. Хмель глухим рокотом ударил в голову. — И что же тебе не понравилось?

— Она там одна, в грязи, намазана какой-то дрянью, а твой сын… — качнулся рыцарь в сторону.

— Я видел. Зачем ты мне это говоришь? — недоумение отразилось на лице графа.