Однако, от недосыпания и от нудного хождения по летнему городу и ожидания на жаре я, похоже, расслабился. Выйдя из-за угла строения я нос к носу сталкиваюсь с тем офицером, что его сторожил. Опешили мы оба. И пока я решаю, хватать револьвер или нет, офицер взмахивает рукой и двигает мне в челюсть. Мне повезло, я успеваю чуть отшатнуться, и его удар смазал мне по подбородку. Не знаю, что было бы, не успей я убрать голову, но в глазах всё покачнулось. Мой противник, пользуясь моей заминкой, не находит ничего лучшего, как броситься меня душить. Не даю ему обхватить горло, хватаю обеими руками его руку за основание большого пальца и локоть и выворачиваю наружу, шарахая его об стену дома. Теперь он становится слегка дезориентирован. И пока он тянется в карман галифе и пытается достать револьвер, я бью в центр корпуса, попадая в солнечное сплетение. Когда он сгибается, согнутой рукой с поворотом корпуса бью хук в челюсть, аж болят костяшки. И довершаю ударом сдвоенными руками по спине, роняя его на землю.

Уфф!.. Сердце колотится, голова ещё слегка кружится. Вынимаю наган из его галифе и думаю: "Я от испуга не сильно перестарался?" Снимаю с бывшего офицера ремень, завожу его руки за спину и стягиваю его же ремнём. Перекладываю трофейное оружие в карман своего пиджака, щупаю у него пульс на шее. Нет, всё нормально, живой. Ищу в кармане у него ключи, нахожу их и отпираю замок на двери. Оглядываюсь по сторонам, подхватываю неподвижно лежащего противника под мышки, приподнимаю и, волоча его ногами в сапогах по земле, затаскиваю его внутрь дома. Никто не видел. Это хорошо. А что дальше делать?

Связал руки противника ещё покрепче, и найдя винтовочный ремень, связал ему и ноги. Вышел из склада, закрыл дверь на тот же замок. А после я побежал, благо тут было недалеко, до нашего места расположения. Прибежал, запыхавшись, к Ивану Лукичу:

— Товарищ Коробов… срочно…

— Что стряслось-то, товарищ Кузнецов? — встревожился тот.

Объясняю обрывистыми фразами про найденный склад оружия, про связанного бывшего офицера внутри, про встречавшего с ним адъютанта Носовича.

— Надо бы в Царицынское ЧК сообщить… — вслух рассуждает Иван Лукич, — да время упустим.

— А мы сами разве не из ЧК пришли? — поддерживаю я. — Давайте офицера привезём сюда, пока его не хватились, а потом подумаем.

Коробов соглашается, зовёт трёх наших бойцов, в том числе и здоровяка Федота, и сам отправляется с ними вслед за мной к складу.

Когда мы зашли внутрь тайного склада, пленник уже очухался и пытался освободиться. Ремень на руках ещё держался крепко, а на ногах уже ослаб. Коробов сразу к нему: