Католические солдаты начали повязывать белые ленты на свои шляпы. Приветствуя появившегося старого полководца — ему исполнилось семьдесят два днем раньше — они один за другим цепляли на себя его отличительный белый боевой символ. Восторженные крики 'Папаша Тилли!" перелетали от терции к терции. Вместе с торжествующим боевым кличем империи: Дева Мария!

Густав Адольф также обратился к своим войскам. Царь был знаменитым оратором — без сомнения лучшим в Швеции — и солдаты встречали его с восторгом. Густав Адольф славился своей храбростью. Не было со времен Александра Великого правящего монарха, показывавшего такую ​​личную отвагу — вплоть до безрассудства — на поле боя. К настоящему времени его огромное тело несло на себе следы многочисленных ранений. Он не носил защитных доспехов, потому что не мог физически. Польская пуля, поразившая его четыре года назад в битве при Диршау, до сих пор оставалась в шее. Доспехи раздражали рану, и король сражался в защитном кожаном камзоле, полагаясь на волю Бога.

Слушая его обращение к ним перед битвой, шведские войска привязывали зеленые ветви к своим шлемам и прочим головным уборам. Когда он закончил речь, они взревели своим собственным боевым кличем: Gott mit uns! Gott mit uns!

* * *

Битва при Брейтенфельде началась в полдень. Первые два с половиной часа противники просто обменивались пушечным огнем. Тилли и Густав пока только оценивали друг друга.

Шло время, и становилось очевидным, что шведская артиллерия на голову превосходит своих противников. Король имел больше пушек, а пушки и обученные артиллеристы были лучше. Торстенссон блистал. Шведские канониры выдавали три выстрела на один от имперской артиллерии.

Паппенхайм, нетерпеливый и стремительный, как всегда, не выдержал и повел своих черных кирасиров в атаку. Не дожидаясь команды Тилли, командующий имперским левым флангом обрушился на шведский правый фланг.

Это было глупо, и Тилли проклял его за это, прежде Паппенхайм успел проскакать сто ярдов.

— Они отняли у меня мою честь и мою славу! — воскликнул он, вздымая в отчаянии руки.

Паппенхайм хотел обойти шведов и ударить с фланга. Но его шведский коллега, фельдмаршал Банер, был готов к этому. Его комплексные войска хорошо зарекомендовали себя как в обороне, так и в наступлении. Кирасиры Паппенхайма были отброшены залпами пехотинцев, одновременно подвергшись кратким, но острым контратакам шведской и финской кавалерии Банера.

Семь раз Паппенхайм бросал своих людей на шведские ряды, игнорируя все команды Тилли. И все семь раз он был отброшен. Тогда Банер начал массированную контратаку и вынудил черных кирасиров бежать с поля. В полном беспорядке тяжелая кавалерия Паппенхайма удирала к Галле. Банер намеревался преследовать их, но Густав Адольф вернул его на место.