— Это наш проект конституции. — Он кивнул в сторону группы, сидящей за соседним столиком. — Эд, Мелисса, Джеймс и Вилли Рэй написали черновик, а чрезвычайный комитет в целом одобрил его.

— И Андервуд тоже? — раздался выкрик от одного из столиков в дальнем конце зала.

Майк кивнул.

— Да. Квентин баллотируется в делегаты на платформе поддержки этого проекта.

В толпе послышалось слабое ворчание. На самом деле негромкое, и недолгое. Новость о приверженности Андервуда проекту, составленному комитетом, была весьма важной, и все это сознавали. В прежние, минувшие уже дни, как менеджер крупнейшей находящейся в эксплуатации шахты в окрестностях, Квентин был пресловутым "боссом города." Самым крупным боссом, на самом-то деле. В отличие от многих мелких бизнесменов города, Андервуд не был независимым собственником. Но его реальная власть и влияние были намного больше. Никто из владельцев малого бизнеса в Грантвилле не имел ничего хотя бы отдаленно схожего с фондом заработной платы шахты или покупательной способностью её управляющего.

Некоторые из членов СГА в таверне не были в восторге от такой новости. Они больше привыкли видеть Андервуда на противоположной стороне стола переговоров или линии пикетирования. Но среди них не было упертых глупцов, и все они привыкли мыслить тактически. За неимением гербовой — пишем на простой. Лучше местный менеджер, кровь от крови города и плоть от плоти, если так уж разобраться — чем приезжий олигарх, вонючий сукин сын.

Гарри Леффертс подвел итог: — Бьюсь об заклад, хрен Симпсона превратится в редьку, когда он услышит об этом.

Теснившиеся вокруг его столика люди разразились смехом.

— Впрочем, это оставляет ему старушек и торговцев подержанными автомобилями. — Смех усилился. — О, да, чуть не забыл. Я слышал, что члены общества трезвости тоже на сто процентов поддерживают его.

Смех перешел в хохот. Уровень потребления алкоголя в городе, никогда не бывший особо низким, после Огненного Кольца достиг эпических пропорций, обусловленных массовым притоком германских беженцев. Понятие "трезвость", для германцев семнадцатого века, означало "не пить пиво на завтрак".

Оставаясь на сцене, Майк продолжил. Он поднял другой документ, который дала ему Ребекка. Это была очень толстая пачка бумаги.

— А это поправки, требуемые Симпсоном и его бандой. — Выражение его лица источало сарказм. — Если можно, конечно, использовать слово 'поправки' для обозначения чего-то в четыре раза более длинного, чем то, что они якобы поправляют. Их делегаты баллотируются на этой платформе, потому что это уже, в целом, совсем другая конституция. Вы хотите знать, что там такое? Действительно хотите? Это конституция оголтелого расизма, вот что она такое.