К моменту появления Дэна Фроста, в толпе принимали ставки в пользу шотландца. Но Дэн немедленно прекратил все это. Городские законы, пояснил он, запрещают дуэли.

Макей, будучи неизменно законопослушным человеком, сразу же предложил перенести поединок в лес, за пределы городской черты. Ставки в ещё большей степени склонялись в его пользу.

Но тут появился Майкл и внес поправку в закон. Запрет дуэлей, и точка. На всей американской территории.

— Как скажете, мой господин, — был ответ Маккея. Сухо поклонившись, он вышел вон, так и не взглянув на своего бывшего противника.

Противник, со своей стороны, провел следующие несколько дней в попытках добыть честь (если не славу) из своего участия в этой истории. Безуспешно. Даже его ближайшие друзья по футбольной команде не поддержали его.

— Хорош херню пороть, — сказал Кенни Уошоу, бывший нападающий школьной команды. — И, заодно, повзрослей уж, наконец. Иначе быть тебе говночерпием до конца твоих дней.

— Сколько уж их у тебя осталось, — добавил бывший защитник по имени Стив Эрли. И немилосердно добавил: — А осталось их совсем немного, если ты продолжишь наезжать на парней, которые носят сабли и проводят часы в зубоврачебном кресле без обезболивания. И неважно, какой у них рост и телосложение.

* * *

Симпсон, тот, конечно, постарался создать проблему из "дуэли". Ещё один пример беззакония, спровоцированного режимом Стирнса!

Но попытка провалилась. В конце концов, никто не пострадал, если исключить синяк под глазом Маккея. И, опять-таки, Симпсон недооценил свою аудиторию. Местный обыватель имел свое понятие о справедливости — юмористическое, но вместе с тем мрачное — и их симпатии явно склонялись на сторону того забияки, который показал местному хулигану, кто есть кто и что к чему.

* * *

Кроме того, этот скандальчик померк перед новостью о прибытии представителя клана Абрабанелей из экзотического и далекого Стамбула. Половина города вышла на улицы, чтобы приветствовать его. Ну, американская половина.

Некоторые из них, конечно, присутствовали там в качестве официальных лиц. Но большей части толпы, вообще говоря, были до лампочки высокие вопросы финансов и внешней политики. Один, и только однин вопрос, занимал их умы.