— Вы имеете в виду… — он указал на конюхов, выводящих лошадей, отпряженных от орудий.

Торстенссон кивнул.

— Все военные. Мои до последнего человека. — его губы изогнулись в великолепной усмешке. Ни одного наемника среди этих нищих ублюдков. Остальное утонуло в ругательствах.

Генрих захихикал. Он повернулся к Тому и Джулии и объяснил:

— Все остальные армии для ухода за лошадьми и обслуживания повозок используют в артиллерийском парке гражданских наемных рабочих.

Глаза Тома расширились.

— Это безумие! — буркнул он.

Как всегда в поле, когда это возможно, Том говорил по-немецки. Торстенссон, услышав слова, усмехнулся. Но его юмор тут же испарился, как только он увидел американские орудия поднятые на редуты. Мгновением позже он уже орал новые приказы, следя за тем, чтобы новые пушки были правильно размещены. Прямо в центре линии, под его бдительным оком. Торстенссон собирался сегодня испытать эти орудия. С рассветом он отправил своих людей сортировать пушечные ядра. Он хотел использовать эти превосходно высверленные отверстия с лучшими пушечными ядрами из своего арсенала, единственными идеально круглыми, и максимально возможно их подогнать.

— Снова полдистанции, — сказал он тихо, глядя на укрепления врага через реку.

* * *

Густав Адольф изучал позиции противника выше по реке. Пытался, во всяком случае. Его близорукость делала это занятие достаточно бессмысленным. Телохранитель Андерс Юнссон стоял справа от него. Одним из неофициальных его занятий было служить глазами короля.

Он наклонился и прошептал:

— Тилли отправил своих людей вон в тот лес за болотом, как Вы и предвидели. На том берегу никого не видно.

Густав кивнул. Жест выражал скорее расстройство, чем согласие. Он хотел видеть все сам.

Он услышал женский кашель. Американская девушка, Джулия Симс прочищала горло.

— Э-э-э, сир, э- э-э, я имею в виду, Ваше Величество, э-э-э…

Он повернулся и посмотрел на нее сверху вниз. Они с Маккеем стояли слева от него. Она — у правого локтя Маккея.

— Да?