Феррара, наконец-то, ухитрился загнать своих подчиненных обратно на рабочие места. Они лихорадочно приступили к работе в поисках хоть какого-то средства от страданий, доставляемых им выбираемой Гарри музыкой, готовя к действию две другие катапульты. Но после того, как с этой задачей было покончено, молодежь не смогла более терпеть происходящее. Несмотря на все протестующие крики Феррары об "армейской дисциплине и субординации", они всей компанией направились в штаб экспедиционного корпуса, полные решимости высказать свои претензии высшему руководству.

И, опять же, их порыв разбился о каменные стены бюрократии.

— Извините, ребята, — сказал Майк. — Ничем не могу вам помочь. — Он взглянул на часы, поворачивая запястье таким образом, чтобы на них падал свет от висевшего на шесте у входа в палатку газового фонаря. — Примерно как я и ожидал. Около двух часов ночи. Увертюра окончена. Настало время основной части нашей программы.

Он покровительственно улыбнулся трем страдающим юнцам.

— Все, что вы слышали до этой минуты, — он махнул рукой, — была только разминка. Только теперь мы начинаем настоящую психологическую войну".

Они смотрели на него непонимающиме. Улыбка Майка стала ещё шире.

— Бекки подготовила программу, — пояснил он.

В тот момент ближайшие колонки разразились новыми, доселе неслыханными, звуками. Все трое подростков, стоявших перед ним, вздрогнули.

— Иисусе, — проскулил Джимми. — Что это?

Фрэнк Джексон, стоявший в нескольких футах от него, засмеялся.

— А вы думали, ваши музыкальные вкусы 'супер-пупер-крутые'? — Фрэнк покачал головой. — Забудьте об этом, юнцы. Бекки примерно в десять раз умнее вас, и она могла выбирать из всего многообразия музыки за последние столетия.

Он наклонил голову, прислушиваясь.

— Ужасная штука, не правда ли?

Майк поджал губы.

— На самом деле, вполне приличная музыка. Если слушать её в подходящем настроении.

Фрэнк усмехнулся.

— Слова подкаблучника, Майк. Я точно так же притворяюсь, что вьетнамский соус Nuoc Mam не воняет тухлой рыбой.