1

1

Больше в тот год я не выходил на промысел. Решил не напрягать удачу. Тем более, что было много хлопот со строительством дома. Я ведь решил сделать в доме канализацию и водопровод, а архитектор понятия не имел, что это такое. Если дом достоит до двадцатого века, историки сильно удивятся.

Фрегат вытащили на стапель. Работы на верфи почти не было. Никто не хотел заказывать новые корабли, потому что был риск пострадать от одной из воюющих сторон. Испанцы тоже начали выдавать каперские свидетельства желающим поохотиться на корабли под флагом князя Оранского. Желающих нашлось немало. Правда, по большей части это были владельцы небольших торговых или рыбацких судов. Впрочем, и добыча была в большинстве случаев не крупнее.

За то время, пока мы захватывали испанские галеоны, случилась Варфоломеевская ночь, а князь Оранский и его брат проиграли по сражению. Первого ночью захватил врасплох отряд из шести сотен мушкетеров. Наемники князя несли дозорную службу, как хотели, в итоге испанцы без шума сняли часовых и начали резать спящих. Сноровки в этом деле у них было поменьше, чем у моих солдат в разные эпохи, кто-то успел закричать, поэтому погибла не вся армия Вильгельма Оранского, а всего-то человек восемьсот. Нападение полностью деморализовало наемников, и князю пришлось ни с чем вернуться на территорию Римской империи. Его младший брат, не дождавшись подмоги, сдал Монс. Зато морские гезы захватывали один город за другим. Стоило их маленькому отряду подойди к какому-нибудь населенному пункту, как горожане тут же сдавались на волю такой грозной силы. Поэтому князь Оранский прибыл в Лейден, где его объявили статхоудером (правителем) Голландии, Зеландии и Утрехта. Вильгельму Оранскому не очень хотелось получать власть из рук купечества, но сам захватить не сумел, а больше никто не предлагал. Он издал памфлет, в котором гарантировал католикам неприкосновенность и призывал в борьбе с… герцогом Альбой — «преступным сатрапом, обманывающим короля Филиппа и злоупотребляющим его доверием». Хороший корабль — хороший капитан, плохой корабль — плохой старпом, то есть, герцог.

Хотя все эти события происходили не так уж и далеко от Роттердама, нас они словно бы и не касались. В городе смена власти оживила торговлю. Богатые старались заработать как можно больше, чтобы было, на что жить в эмиграции, а бедные надеялись, что испанцы не вернутся. Я с семьей и тещей поселился в своем старом доме. Маргарита предпочла жить в доме зятя, а не с невесткой в своем. Меня это устраивало. В начале ноября Моник родила очередную дочь, которую назвали Хелле по моему желанию, в память о предыдущей датской жене, а Женевьева еще через две недели — сына, названного Жаном в честь деда по матери. Все женщины, как обычно, утверждали, что мальчик похож на отца, но опять-таки, как обычно, не уточняли, кто именно отец.