— Маслакова, не придумывай!

— А что ты как Егор Маркелыч?!

— Егор Маркелыч учитель, ему положено!

— А тебе нет! Короче, я с вами!

Две Мишени пожал плечами, Ирина Ивановна развела руками, и все вместе они заторопились к подъезду.

Там, у самых дверей, в сгустившихся лёгких сумерках, вспыхивал и угасал алый огонёк — тёмная фигура застыла, привалившись к стене.

И подполковник, и Ирина Ивановна разом остановились. Госпожа Шульц сунула руку в ридикюль, Константин Сергеевич — в боковой карман френча.

— Э-э-это, — задрожала вдруг Юлька, — э-это…

И спряталась за спину Феди Солонова.

— Поздновато гуляете, — сказала вдруг фигура. Затушила сигарету одним коротким движением.

Человек был высок, выше подполковника, широкоплеч. Куда старше, но держался уверенно, без тени боязни. На плечах — лёгкое летнее пальто. Правая рука тоже в кармане, как и у Аристова.

— Чего вам? — сердито бросил Игорёк. — Мы домой идём.

— Домой, домой, — усмехнулся человек. — А я только что оттуда. Не захотел твой дед со мной говорить, видишь, какая история, Игорь свет-Иванович. Ну да я не гордый. Могу и тут подождать. Я же знал, что деваться вам некуда.

— Что вам нужно? — резко сказала Ирина Ивановна. — Чего вы требуете от ребенка?

— Что мне нужно, гражданочка? — человек не вынимал правой руки из кармана. — Да ничего особенного. Пришёл вам дельце предложить, выгодное.

— Не слушайте его! — Игорёк попытался обойти человека, однако тот лишь поцокал языком.

— Ай-яй-яй, как невежливо. Нехорошо так разговаривать со старшими, Игорь, плохо дед тебя воспитывает.

— Что вам надо, изложите и, если можно, побыстрее, — тон подполковника сделался обманчиво-мягким. Рука в кармане чуть шевельнулась, что-то тихо щёлкнуло.

— Как там у вас говорится? — притворно задумался человек. — Изволите ли видеть, имею честь знать, кто вы такие. Зачем вы здесь, тоже знаю. Знаю, что вам этот старик предложил. Что наплел. У него идея-фикс, прошлое изменить, чтобы революции бы нашей не случилось. Чтобы, значит, всё обратно вернуть. Царя Николашку, камарилью придворную. Помещиков и капиталистов. Мы для этого кровь проливали? Для этого сперва беляков расколошматили, а потом и фашистов разбили?.. — он говорил всё громче. — Короче, вам что нужно? — попасть к себе обратно, в своё собственное время. Я могу вас туда отправить, просто и без затей. А прошлое менять нельзя. Никто не знает, что получится, может, вообще весь мир исчезнет. Профессор, конечно, гений, но даже гений всего предусмотреть не может. Тем более — вокруг посмотрите! Жизнь-то какая, свободная, хорошая!.. Не голодает никто. У всех работа есть, да что там «есть», у каждой заводской проходной написано: «требуются»!.. Квартиры людям дают, бесплатно. В школах все учатся — бесплатно. В институтах — бесплатно. И всё это Советская наша власть народу дала!.. — он перевёл дух. — Короче, нечего вам здесь делать. Уходите к себе, уходите, откуда пришли. И я вас туда прямо отправлю. В ваше время, в ваш год. А наше время не трогайте. Не ваше оно, и не вам тут шуровать.