И Две Мишени, вспрыгнувший на подножку грузовика.

— Ходу, Федор, ходу!

Машины покатили — и первая рота Александровских кадет вместе с ними; по набережной Фонтанки, мимо Шереметьевского дворца, мимо церкви св. Анны, по Моховой улице, мимо Тенишевского училища, через Пантелеймоновскую, дальше, дальше — а за плечами уже грянул первый дружный залп.

Вторая рота и младшие возрасты, вернувшиеся за крепкую свою баррикаду через Аничков мост, встретили врага.

Там остались Коссарт с Ромашкевичем. Они управят.

И Петя Ниткин тоже там; видать, задумал что-то. Едва успели махнуть друг другу. А вот Костька где? Костька Нифонтов?..

Нет времени думать. Вот уже и поворот с Гагаринской на Шпалерную, едва мелькнула Нева в просвете домов; вот пронеслось пожарище на месте казарм лейб-гвардии Конной артиллерии; а вот и Литейный, вот Окружной суд, и толпа перед ним — красные знамена, беспорядочно составленные телеги, броневик, пулемёты — окна почти всё выбиты, ветер шевелит рассыпанными по мостовой листами; бумаги истоптаны, изорваны, их лениво подбирают, суют в костры.

Но сам Литейный — не перегорожен; и у Дома Предварительного Заключения — лишь небольшой караул.

— Здесь, — скомандовал Две Мишени и Федор послушно нажал на тормоз. Полковник обернулся куда-то к своим в кузове:

— Этого… комиссара сюда!

Кадеты спрыгивали наземь, свои, знакомые все лица, вот Севка, вот Бобровский с погонами фельдфебеля, вот остальные…

— Слон! Здорово! А у нас тут веселье было!..

Это Воротников. Ну да, Севке везде веселье, кроме математических классов (или иных точных наук).

— Здорово, Ворот, мы тоже не скучали!..

— Погоди, Слон, то ли ещё будет!.. А мы зачем здесь?

— Вот именно, — Бобровский оказался рядом, меж губ для форса зажата зубочистка. — Наши там на мосту, германец прёт, а мы почему-то тут?..

Прибытие «автомоторного отряда «Заря свободы»» не прошло незамеченным. Охрана ДПЗ — балтийские матросы в чёрных бушлатах, обмотанные пулемётными лентами (исключительно бессмысленное дело, но впечатление производит) — повернулась к ним, кое-кто вскинул винтовки.

— Работаем, Федор, — сквозь зубы процедил Две Мишени. И — решительно поволок за шиворот вяло переставлявшего ноги комиссара Блюмкина. Судя по мутному взору, тот явно не понимал, что с ним происходит.

За шиворот полковник держал пленного левой рукой, в правой — маузер, ствол утыкается комиссару в бок. Федор, Бушен, Варлам, Бобровский и Сева со своим чудовищным пулемётом мигом составили «конвой».

— Эй, граждане бойцы! — не замедляя шага, крикнул Две Мишени. — Я полковник Аристов, автомоторный отряд «Заря свободы». Вот, привезли важного арестанта, должны передать с рук на руки гражданину начальнику тюрьмы! Изменник делу революции и рабочего класса! Пытался сдать свой полк царским холуям!