– Вона дьяк тебе все поведает, – буркнул Дмитрий и кивнул в сторону безмолвно стоящего Власьева. – Поначалу-то ему надлежало с блюдом, так что он все знает доподлинно.

Он на секунду о чем-то задумался, затем удовлетворенно мотнул головой, еще раз ткнул в сторону дьяка, терпеливо ожидающего, когда ему дозволят приступить к рассказу о моих завтрашних обязанностях, и куда-то выбежал, наказав непременно дождаться его.

Мазь, которую наложил Христофор, хоть и не была изготовлена травницей, то бишь не фирменная, «от Петровны», но тоже хорошая, да и повязка была наложена как надо – и в меру туго, и в то же время не чувствовалось, чтобы она сильно давила.

Словом, Рейблингер знал свое дело на совесть. Неслучайно Дмитрий не стал его менять, приняв по наследству от Бориса Федоровича.

Как следствие, боль вскоре хоть и не прошла совсем, но почти утихла, и я чуть не уснул под монотонное повествование «великого секретаря и надворного подскарбия» о том, что и как надлежит мне делать.

– Перепутать сложно, – успокаивающе журчал голос Власьева. – Златом токмо государя посыпают, а прочие окольничие, коим надлежит серебро народу сыпать, вовсе в иных местах стоять станут, потому спутать блюда никак не выйдет. Да и в прочем тож все просто…

– Угу, – кивнул я. – А если что не так, то ты подскажешь.

Афанасий Иванович замялся.

– Поначалу-то оно мне доверено было, потому не ведаю, буду ли там. Иное прочее тож все распределено, потому не мыслю, что ради меня государь сызнова все переиначит.

Я насторожился и внимательно посмотрел на дьяка. Голос ровный, бесстрастный, но глаза выдавали. Не иначе как расстроился Власьев, что забрали у него блюдо, и расстроился не на шутку – уж больно унылый взгляд, хотя виду он старался не подавать.

А что, если?..

Деликатничать я не стал – схватка далась непросто, и я слишком устал, а потому спросил его в лоб, хотелось бы ему все переиначить.

Правды он мне и тут не сказал, но и врать не стал, уклончиво заявив, что на все воля государя, а нам, как его верным слугам, надлежит исполнять его повеления, не ропща и не жалуясь, ибо…

– Значит, не ропща и не жалуясь… – протянул я, не обращая внимания на его дальнейшие пояснения, и… подмигнул опешившему дьяку, который осекся на полуслове, уставившись на меня. – А мы не станем ни роптать, ни жаловаться. Только для начала расскажи-ка мне обо всем поподробнее, как и что.

Власьев недоуменно посмотрел на меня, но после небольшой паузы приступил к рассказу обо всей процедуре венчания на царство. Я кивал, прикидывая, куда бы мне вклиниться и как получше обыграть и свой отказ от блюда со златом, и новое альтернативное предложение в качестве замены.