Но я и тут вывернулся, не дав определенного ответа и туманно заметив, что непременно приеду, разве только появятся срочные, неотложные дела, но это вряд ли – во всяком случае, пока таковых не предвидится.

Он выслушал, понимающе кивнул и завел речь… о моих родственниках в Италии. Мол, сейчас у него как раз подворачивается оказия, едет человек в Рим, поэтому я могу передать с ним привет, или, если пожелаю, он может заехать по указанному мною адресу, чтобы вручить письмо. Только надо поторопиться, поскольку человек этот уезжает послезавтра.

Батюшки-светы, неужто в Италии отыскались князья Мак-Альпины?! Вот тебе раз! И что мне делать? Отказываться? Нельзя, слишком подозрительно. По идее, будучи настоящим князем, я должен бы уцепиться за такую возможность руками и ногами, а я нос ворочу.

Но и писать нельзя.

А Гонсевский продолжил, что полугодом ранее он, пребывая в Италии, по собственной инициативе хотел сообщить моим родичам о необыкновенной популярности князя Мак-Альпина, каковой тот заслуженно пользуется на Руси, да вот беда – так и не сумел никого отыскать. Некоторые глупцы и вовсе пытались его уверить, будто таких князей отродясь не существовало, но он, разумеется, не принял во внимание их слова.

Так-так, теперь понятно, откуда ветер дует.

Закончил же вщижский староста стандартным уверением в искренности своих чувств и еще одним напоминанием, чтобы я заглянул в гости на Посольский двор, где смогу более подробно потолковать обо всем, что меня интересует.

Спокойно посидеть и хладнокровно обдумать эту попытку шантажа – иначе его речь не назовешь – у меня не вышло. Тут же, едва ушел Гонсевский, в мой терем заглянул еще один гость. На сей раз им оказался… старец Филарет, то есть, извините, бывший старец и бывший Филарет. Выглядел Романов молодцом – ладно подогнанный кафтан сидел на нем как влитой, ни складочки, ни морщинки. Он и ранее смотрелся статным мужиком, несмотря на рясу, а теперь светская одежда еще больше подчеркивала все достоинства его крепкой фигуры.

Оказывается, Федор Никитич решил предложить свои услуги, дабы помирить меня с именитым боярством. Мол, хватит ненужных раздоров между православными людьми, пользуясь которыми иные стремятся подорвать истинную веру. Одна проблемка – им самим вроде как первыми идти на мировую невместно, потерька отечества, ну и мне тоже ни к чему – все-таки я ныне вон в какой чести у государя. Следовательно, самое лучшее – встретиться всем как бы невзначай на нейтральной территории, в его терему. Голицыных и Шуйских он уже пригласил, так что теперь дело за мной. Заодно, если предполагаемое замирье с боярами пройдет удачно, имеет смысл поговорить о некой затее, коя принесет мне немалые выгоды.