– Средневековые косы. Такие, знаете, двумя баранками, чтоб на плечи спадали. Как на старых гобеленах, видели?

– А что, попробовать стоит. Эх, жаль, вам заранее это в голову не вспало. Я бы сплела сеточку для волос-то. С бусинками.

– Хорошо, что я это придумала хотя бы до, а не после. Ненавижу лестничное остроумие, лестничные же ценные идеи – еще обиднее.

В прихожей заскрежетал ключ. Катерина.

– Платье доставят минут через пятнадцать. Обещали.

В размышлении об открытии галереи передо мной вдруг встал вопрос много более сложный, чем терзавшие «прогрессивных» интеллигентов прошлого века «Что делать?» и «Кто виноват?»

«Что надеть?», разумеется.

И ведь оказалось, что ровным счетом нечего. Есть два белых платья для больших приемов в Кремле, дневное и вечернее. (Их близнецы, предназначенные для приемов в Зимнем, живут в столице). Но для открытия картинной галереи, да еще в середине дня, это не годится никак. Есть «консерваторское» платье, еще студенческое, черное, на котором так хорошо менять сплетенные тётей Катей самые разные белые воротнички, а глупые мужчины всегда думают, что это не одно платье с многими воротничками, а много разных черных платьев. В этом я обычно и на своих поэтических чтениях выступаю. Есть и еще одно черное, шелковое, что называется, «маленькое». Но тоже не совсем подходит к случаю. Летние мы в счет не берем, пусть и тепло, а сезон миновал. А больше, вроде бы, ничего и нет.

Поэтому я обложилась каталогами, на что и убила половину позавчерашнего вечера. Но терпенье и труд все перетерли, ура школьным прописям. Я выбрала свободное, мягких линий платье из китайского шелка, чуть выше щиколотки длиной, с широкими рукавами «три четверти». Цветом – «как персидская больная бирюза». К моим волосам подойдет лучше не надо.

– Да вы тут никак косы плетете? – Катя от удивления всплеснула руками. – Кто-то, помнится, говорил, будто с детства их терпеть не может.

– Косы, Катя, косы.

– Благо, есть из чего плести, – отозвалась Ненила. – Эх, хватило бы шпилек укрепить, тяжелые. Я ж не знала, что шпильки понадобятся, случайно коробочка оказалась.

– Я сбегаю, если не хватит. Галантерейная лавочка-то рядом.

После всех пережитых штормов, я откровенно наслаждалась воцарившейся в квартире чисто девичьей атмосферой. А я еще ехать не хотела! Зато теперь хочу! Мне, в конце концов, исполнилось двадцать четыре, а не сто двадцать четыре. Где мое платье?!

И платье оповестило о своем прибытии громким звонком в дверь.

Как же я люблю китайский шелк, подумала я, зарываясь лицом в ткань. Какой он плотный, какой он тяжелый…