– Ага! Они бы потом, как подрастут, их научили б, как себя медленно уморить постом и молитвой.
– На тебя не угодишь: и то тебе не так, и это не эдак!
– Правильно мама говорит: дурят вас волхвы с попами! Только богам и дела, что следить, когда ты лишний кусок съел да сколько раз лбом в пол стукнулся.
– Слушай, Юль, а как у вас Матюха, уже многому выучился?
– Лекарь всю жизнь учится.
– Да я понимаю, но мне же ребят в воинской школе учить надо. Не только воевать, но и первую помощь раненым оказывать: кровь остановить, повязку наложить… Ну, сама понимаешь. Я думал, он у вас поучится, а потом ребят поучит.
– Не выйдет. Чтобы тому, о чем ты говоришь, научиться, надо боевые раны видеть, а много их Матвей видел.
– А ты?
– И я почти не видела, – Юлька сожалеюще вздохнула, как будто ее обделили бог знает каким привлекательным зрелищем. – Вот пойдете на войну, ты его к Бурею приставь, в обозе всяких ран насмотрится.
– Что ж он, зря у вас столько времени прожил? – разочарованно спросил Мишка.
– Ну почему зря? Матвейка парень толковый, аккуратный и к лекарскому делу склонность имеет. Толк из него будет, только не так быстро.
– «Толковый, аккуратный», – передразнил Мишка. – А кто кричал: мужики все грязные, вонючие?
– А вы и есть звери! Кромсаете друг друга железом, а нам потом дырки заделывать! Еще и гордитесь! Ты вот сколько народу уже угробил? А у них могли бы еще дети народиться, а у тех еще дети. Землю бы пахали, дома строили…
Юлька еще что-то говорила, но Мишка вдруг на какое-то время перестал ее слышать.