– А давай со мной! – Дорофей приосанился и расправил усы. – Я на погосте хозяин не из последних… не боярин, конечно, но и… в общем, прислушиваются ко мне, даже и Федор Алексеич, бывает.
«Очень показательный момент, сэр Майкл. Обратите внимание: он себя не воином называет, а хозяином, и это в такой-то обстановке! В Отишии, кстати сказать, он себя тоже не воином, а хозяином-куркулем показал. И намекает на уважение к себе именно как к хозяину. Очень красноречивая оговорка, недаром лорд Корней погостных за воинов не держит».
– Ну, что ж, на бесптичье и жопа соловей.
Кто-то из отроков хихикнул, и Мишка с трудом удержался, чтобы зло не глянуть в его сторону. Дорофей не обиделся, даже слегка улыбнулся и кивнул.
– Так что ж случилось-то, Мих… господин сотник? Меж своими-то…
– Младший урядник Никита! – гаркнул Мишка. – Доложить о происшествии!
– Воровство, господин сотник! – Никита, видимо машинально, утерся и замолк, удивленно глядя на вымазанную кровью ладонь.
Марк не стал дожидаться продолжения доклада, а дернув за волосы, опрокинул Клеща на спину и выдернул из-под его кольчуги сверток какой-то яркой ткани.
– Вот! – отрок поднял ткань над головой. – Украл, а когда Никита его остановить хотел, кровь ему пустил!
– Вот скотина! – с чувством прокомментировал Дорофей. – Ну, мы тебя поучим, пожалеешь, что на белый свет родился…
– Нет! – перебил Дорофея Мишка. – Он кровь моего человека пролил! Требую выдать мне его головой![37]
По толпе погостных ратников пошло недовольное бурчание, понятно было, что отлупить Семку Клеща за воровство были бы рады все, возможно, многие готовы были отдать его и на казнь, но не мальчишкам же! Дорофей несколько секунд прислушивался к общему говору, а потом сплюнул и махнул рукой.
– А! Забирай! Дерьмо свинячье, вечно через него какое-нибудь паскудство случается. Не жалко, забирай.