«Верю. Не хочу ей верить, но не верить не могу. Листвяна баба умная, но такого не измыслила бы, да и незачем ей. Она же не о себе – о своих детях печется. И не только о том, которого носит, а обо всех: если род Лисовинов сгинет, то и им не жить, а в сильном роду всем место найдётся, не только Корнеевому ребёнку.

Но почему Корней решился на такое? Ведь не может не понимать, что это разрыв с Мишаней! Надеется обвести его вокруг пальца? Но Мишаня же не простит, никогда не простит, что его заставили нарушить данное слово! Он же тогда без войска останется: кто ему поверит, если он своих людей без вины казнить позволит и не отомстит за них? Значит… опять кровь?

Господи, всего ничего боярыней побыла, но кто бы знал, как я устала от крови! Пресвятая Богородица, вразуми, подскажи, что мне сделать, как исхитриться, чтобы в этот раз дело миром решилось!

…Ну не верю я, что Корней сам до такого додумался – наверняка надавили на него. Знать бы ещё, в чём и как… Нет, не дело думаешь, не это сейчас главное, это потом…И Аристарха рядом с ним сейчас нет – тот наверняка нашёл бы выход. Эх, Анюта, привыкла, что Аристарх тебя выручает, когда сама ничего не можешь сделать? Вот и отвыкай теперь – староста не вечен, дай бог ему хотя бы на ноги встать.

…Узнаю, кто Корнея заставил против внука пойти – не пожалею сил, но небо с овчинку я им устрою!»