На Гревской площади друзья увидели, как справедливая французская Фемида расправляется со своими жертвами. Успели они как раз к самому "шапочному разбору", все улицы от Palais de Justice – Дворца правосудия до Place de Greve – Гревской площади и мост усыпаны были народом, пришедшим посмотреть на казнь. Как показалось тогда Сашке в толпе преобладали в основном женщины, было так же много детей в том числе и совсем маленьких. Разве, что у самого эшафота стояли почти сплошь одни мужики и парни, слабый пол туда пробиться не смог. Несмотря на героические усилия конных жандармов, поддерживавших порядок вокруг гильотины, народ волновался и двигался взад-вперед, и едва ли можно было устоять на одном месте от беспрерывного напора с то от эшафота, то с противоположной стороны. Наконец представление началось, толпа встревоженно "загудела", глаза всех собравшихся обратились к возвышавшемуся над мостовой на добрых 3-и метра зловещему деревянному помосту. Привезли из тюрьмы осужденного на черной фуре, запряженной парой лошадей, конвой шел пешком рядом – шестеро солдат с ружьями и сержант с саблей наголо. Никаких там особых церемоний, как-то все буднично и в рабочем порядке… Минута и сунули его в гильотину, другая прошла – и нож "чик", отрезанная голова скатилась в специально подставленный красный ящик. Затем туда же исполнители положили и тело казненного, представление закончилось. Палачи работали сноровисто и быстро, как на конвейере, раз-раз и все, их там целая команда собралась у "машины" – три человека. Один старший, он распоряжался и контролировал, как объяснили потом Сашке, "мастер" или Мэтр – у них эта профессия передается по наследству и два помощника, этих набирают из "раскаявшихся" преступников.

Между тем Фигнер купил за одно су у одного из сновавших в толпе разносчиков листок, чтобы узнать, кого и за какие грехи покарали. Всенародно объявлять, как в России через глашатая здесь было не принято. Капитализм во всей красе, даже на таком мероприятии кто-то делает свой маленький бизнес продавая зевакам "сентенции", заодно и мелкая уличная торговля процветает – собравшиеся во множестве зрители обязательно что-нибудь да купят в лавочках и у лотошников пока дожидаются кровавого "представления".

– Хм, жену свою законную сей достойный муж, газетчик-литератор к слову, выходит отравил… – вслух зачитал Фигнер первые строчки, и шепнул на ухо напарнику, – Да ты не пугайся заранее, нас с тобой, коли не выгорит дело, расстреляют без такой помпы.

– Да мне плевать. – ответил ему Александр, и чтобы хоть как-то снять охватившее его напряжение спросил, – А почему люди не расходятся? Еще кому-то "секим башка" сегодня будут делать?