– Тут пишут, что более экзекуций не будет. Хоть нет соврал… "гражданская казнь" еще у них в сегодня в программе. – Фигнер снова уткнулся носом в листок.

– Кнутом или розгами пороть что-ли очередных преступников намереваются? – удивился Сашка, такого он от "просвещенной Европы" не ожидал, а других вариантов исходя из своего российского опыта представить не мог.

– Погоди немного, сейчас сам увидишь. – таков был ответ и в самом деле времени у них было предостаточно.

В античном театре за трагедией обычно всегда следовала комедия, так и в жизни частенько происходит. Если в момент гильотинирования первого осужденного собравшиеся на площади молчали, то теперь слышен смех, крики и различные непристойные шутки-прибаутки. Оно и понятно, постоять часик-другой у позорного столба, это вам не собственной головы лишится, такое "испытание" можно пережить без особого душевного волнения. Вслед за писателем-отравителем "казнили" еще трех человек, двух молоденьких девиц и какого-то "разбитного" парня в рваном солдатском мундире без погон, эти правонарушители отделались легким испугом. Если молодые женщины, после приведения приговора в исполнение, хоть покраснели и сделали вид, что осознали тяжесть содеянного и раскаиваются, то их "собрат"-правонарушитель ни малейших угрызений совести не испытывал. Стоя на эшафоте, солдатик паясничал и кривлялся, точно клоун в цирке и весело переругивался с людьми из толпы. Подмостки с позорными столбами ничем не были отгорожены от собравшегося на казнь народа, однако глазевшие на преступников парижане соблюдали почти идеальный порядок, для поддержания которого хватало усилий пяти конных жандармов. Эшафот же с гильотиной кроме наряда жандармов охраняли еще и национальные гвардейцы, надежно оградив помост "забором стальных штыков". Никто в "негодяев" ничего не швырял, не было никаких дохлых кошек и гнилых яблок, как у Марка Твена. Такое впечатление, что собравшиеся на Гревской площади им даже сочувствовали, или по крайней мере жалели "провинившихся" – возможно следствие своего рода эмоциональной "разрядки" после предыдущей жестокой акции.

– Обер-офицер, его разжаловали в рядовые за какой-то дисциплинарный проступок. За что девок привлекли к ответственности в сей бумаге не указано. – уточнил для Сашки Фигнер.

И в самом деле чего особенно горевать? Один черт, направят провинившегося прямиком обратно в ряды великой Армии, куда его еще денут, не на галеры же сошлют в гребцы за пьянку и промотание на этой почве казенного имущества? А там он или снова выслужит себе офицерский чин или голову сложит, но ведь то же самое ждет и почти всех остальных участников так называемых "наполеоновских войн", или пан или пропал.