– Я разве предлагаю вам воевать с Римом в одиночку? Филипп Македонский не очень-то доволен тем униженным положением, в которое его поставил Рим. Он мечтает о реванше и не упустит случая, если судьба пошлёт ему сильного союзника.

– Это два легиона.

– Что два легиона?

– Консульская армия Тита Квинкция Фламинина в тот год, когда Филипп был гораздо сильнее, чем теперь. Восемнадцать – остаются против нас.

– А греки? Их тоже не радует римская гегемония.

– Македонская радовала их ещё меньше. С чего бы им теперь сожалеть о ней?

– Карфаген мог бы быстро отстроить свой военный флот…

– И вывести его в море против римского с необученными экипажами? Даже в ТУ войну дела у карфагенского флота обстояли не в пример лучше нынешних, но сильно ли это повлияло на ход войны? Да и в Первую, когда дела его обстояли ещё лучше, разве помешал он высадке римских войск в Африке? То же самое случится и в этот раз, только ещё быстрее, и какую помощь Карфаген сможет оказать нам, когда сам будет нуждаться в ней? Если в свои лучшие времена он не мог защитить даже собственного африканского побережья, то как мы можем надеяться на то, что теперь он защитит наше?

– Тоже верно, – со вздохом признал Ганнибал, – Да и что вам Карфаген? Это для меня он – родной город, и я думаю прежде всего о нём, а вы, конечно же, думаете прежде всего об интересах вашей собственной страны, и вправе ли я порицать вас за это?

– И вдобавок – прости уж, почтеннейший, за неприятную правду, но у турдетан и о карфагенской власти не самые лучшие воспоминания. Римская власть нелегка, но ведь карфагенская была ещё тяжелее. Ты мечтаешь о возврате величия Карфагена, но любое величие кого-то одного бывает обычно за счёт унижения и ограбления других. Мы же не рвёмся к величию сами, но не хотим и чужого величия за наш счёт.

– В том ли сейчас положении Карфаген, чтобы мечтать о былом величии? Тут бы нумидийцам не дать себя сожрать! Разве о многом я просил римский сенат, когда был суффетом? Всего шестьдесят кораблей вместо былых двухсот двадцати и всего полсотни слонов вместо былых трёхсот!

– И это ты называешь "всего"? И я бы на месте римских сенаторов взвился на дыбы, если бы через каких-то четыре года после ТОЙ войны услыхал подобную просьбу от ТОГО САМОГО Ганнибала! У тебя ведь тридцать семь слонов было в начале твоего похода на Италию?

– Да, и через Альпы мне удалось провести только пятнадцать из них, да и тех я вскоре потерял в болотах на пути к Этрурии.

– А потом Бомилькар доставил их тебе в Локры сорок – это в два с лишним раза больше, чем ты привёл в Италию сам. И сколько, кстати, у него было кораблей?