– Плаванию под водой, почтеннейший. Разве это не полезно для здоровья?

– Ну, с этим не поспоришь, но уж очень серьёзно она их обучает.

– ТВОЯ семья не должна выглядеть бледно на фоне прочих, да и всякое может ведь пригодиться в жизни…

– Хотя слухи о моих богатствах и преувеличены, я всё-таки не настолько беден, чтобы моей семье когда-нибудь пригодилось ремесло ловцов губок. Ты ведь наслышан о моей хитрости на Крите?

– Это когда ты сдал на хранение в храм Гортины свинцовые слитки, прикрытые монетами только сверху, а всё остальное тайком спрятал в нескольких полых бронзовых статуях богов, которые выставил открыто в саду?

– На самом деле золото и серебро были только в одной из них, а в остальных – тоже свинец. Я ведь немало и поиздержался во время бегства из Сирии, а большую часть своего добра я заблаговременно обратил в драгоценные каменья, которые гораздо дороже и компактнее золота, и их я, конечно, прятал в самом доме, чтобы всегда были на всякий случай под рукой. Опаснее всего было, когда в гавань Гортины зашёл римский флот – они добивались освобождения своих соплеменников, пленённых на войне и находившихся в рабстве у критян. Но, хвала богам, та самая алчность критян, которой я и опасался, спасла меня. Римляне ведь не давали за своих освобождаемых соплеменников никакого выкупа и так рассердили этим гортинцев, что те в отместку за это скрыли от них моё присутствие. Гортинцы ведь были уверены, что все мои богатства – уже и так в их храме, а молва ещё и многократно преувеличила их размер, и возвращать их мне они, конечно, не собирались, а какую награду дало бы за мою голову командование римской эскадры, если бы даже дало её вообще? А ведь прознай римляне о моих сокровищах в гортинском храме – наверняка потребовали бы немалую их долю, если не вообще всё. В кои-то веки я благодарен этим прохвостам за их знаменитую критскую алчность! – Одноглазый расхохотался, вспоминая малозначимые для меня, но явно примечательные для него самого подробности…

– Так, а что они там так подолгу ныряют? Это не опасно?

– Нет, Хития – опытная пловчиха и не даст случиться беде. А где не справится она сама – помогут другие наши пловцы.

– Вот эти ловцы морских губок, которые работают не слишком усердно? В мои годы, да ещё и с моим единственным глазом, не очень-то видно, что они там делают…

– Взгляни вот в это, – я кивнул охране, бойцы загородили нас от топтунов царя и просто зевак своими плащами, дабы не увидели протянутой Одноглазому трубы.

– Да, в эту вещь видно гораздо лучше. Так, так! Гм… Что-то мне кажется, что мой сын больше разглядывает тело вашей гречанки, чем слушает её наставления…