– Особенно на море, когда этих блестящих побрякушек на них явно больше, чем одежды! – съязвил старик.

– Именно, почтеннейший. Если зеваки привыкнут к этому – тем более никто не удивится украшениям, когда одежды на них будет побольше.

– Так, так! Ну-ка, оставьте нас! – отослал он жену и сына, – И вы тоже! – это уже адресовалось слугам, – Нет, ты останься, Онит, – это относилось к управляющему домом, – А теперь – рассказывайте, почему им нужны украшения в море?

– Да потому, что утопленникам они абсолютно не нужны! – схохмил я.

– С этим – согласен, – хмыкнул пуниец, – Но как понимать ваши загадки?

– В самом прямом смысле, почтеннейший. Раз это понимаешь ты – прекрасно поймут и царские ищейки.

– Утопленники всплывают, почтеннейший, через несколько дней после гибели, – начал разжёвывать ему Хренио, – Акулы в Пропонтиде небольшие, да и немного их в ней, а этот залив – узкий, и всплывшего в нём утопленника, пускай и объеденного акулами, но не съеденного ими полностью, всё равно должно прибить волнами не к этому, так к тому его берегу. И вот, представь себе, два человека тонут, а их останков так никто и не найдёт. Ведь должно же этому быть какое-то разумное и правдоподобное объяснение?

– Так, так! Понял! Тела нашёл какой-то нищеброд, свидетелей не оказалось, он польстился на дорогие украшения и снял их с тел, а сами тела закопал или притопил их в море снова, привязав камень, чтобы никто и не знал об его находке. Поэтому их никто и не нашёл и вряд ли теперь когда-нибудь найдёт.

– Особенно, если драгоценности будут НАМНОГО дороже награды, которую ты пообещаешь любому, нашедшему их тела, нужные тебе для их достойного погребения.

– Гм… Неглупо придумано. Но слишком много золота разве не утянет ли их на дно и в самом деле? Оно ведь тяжёлое.

– Надо, чтобы было не слишком много. Ценность побрякушек должна быть не в весе металла, а в тонкости его выделки, в камешках и жемчужинах – не тяжёлых, но очень дорогих, гораздо дороже обещанного тобой серебра…

– И кстати, почтеннейший, предлагать эту награду будешь уже не ты сам, а твой управляющий, – уточнил Васкес, – Тебя едва хватит на то, чтобы принять соболезнования от Прусия и его придворных, после чего ты "заболеешь" и сляжешь от горя, и тебе будет уже не до множества мелочей. Это убедительно объяснит и глупость раба, который и сам о драгоценностях на телах не подумает, и от тебя указаний об этом не получит.

– Верно, так будет правдоподобнее всего. Ты всё расслышал и понял, Онит?

– Я понял, господин, – отозвался управляющий, тот самый старик турдетан, что выходил на контакт с нами, – С госпожой понятно, она и сама подберёт всё, как надо, а что подобрать для молодого господина?