Волею Господа уцелела только я. В меня попали две пули, меня ударили прикладом по голове, а после пытались добить штыком. Но не добили – Господь решил сохранить мне жизнь и руками представителей простого народа, крестьянскими руками избавил от смерти.

Однако же мне представляется необходимым вернуться в более раннее время, обратиться к тем событиям, которые привели к этому убийству. Я хочу вспомнить день второго марта года семнадцатого, день отречения государя императора от трона. Было ли это отречение законным? Можно ли считать законным отречение монарха, полученное насильственным путем в результате заговора? Является ли достаточным в данном случае карандашная подпись государя на телеграмме начальнику штаба, выданной впоследствии за Манифест об отречении?

В зрительном зале была прекрасная акустика, звонкий голос великой княжны доносился до самых дальних рядов. Этому способствовала и мертвая тишина, стоявшая в зале. Такая тишина, что слышно было, как бьется осенняя муха о стекло какого-то светильника.

Великая княжна, немного помолчав, продолжила:

– Родзянко, Львов, Шульгин, Гучков, все командующие фронтами, включая и великого князя Николая Николаевича, – вот основные фигуры заговора! Угрожая государю оружием, шантажируя его угрозой расправы над членами семьи – женой и детьми – эти, с вашего позволения, мерзавцы вырвали у него отречение! О будущем России думали они? Ничуть не бывало! Все они искали только личной власти, личного своекорыстия! Править захотелось господам либералам! Получилось, но не долго! Выпущенный из бутылки джинн русского бунта, бессмысленного и беспощадного, смел их, как метлой! Кто-то в бегах, а кто-то и отдал Богу душу, как, например, генерал Духонин.

Главное же в том, господа, что любые обстоятельства, вынуждающие царствующего государя отречься от власти, можно рассматривать не иначе как преступление, бунт против законной власти императора и измена ему. А значит, отречение государя нельзя признать законным, как нельзя признать законными и все последующие события: формирование Временного правительства, созыв Учредительного собрания и уж тем более октябрьский большевистский переворот!

Великая княжна вколачивала слова в молчавший зал, как гвозди. Растерянные, удивленные, возмущенные, одобряющие лица – ее слова никого не оставили равнодушным.

– Таким образом, господа, в Екатеринбурге совершено цареубийство! Причем двойное: до того момента, когда я потеряла сознание, я успела увидеть, что государь умер раньше цесаревича Алексея, а стало быть, тот несколько мгновений был императором всероссийским.