За окном остановился чёрный Форд, и из него вышел Витя, в длинном новом пальто тёмного цвета, чёрном костюме и серой рубашке. В отличие от Рощупкина, он не любил одеваться кричаще, а обоих друзей я уже сориентировал, что дальнейшие дела вести придётся на более серьёзном уровне и наши старые обноски нам понадобятся разве что для каких-то тёмных дел.

Громов открыл дверь в кофейню. Раздался мелодичный звон колокольчика. К Вите тут же подскочил официант в белом переднике, но друг, снимая шляпу, вежливо кивнул и сделал жест, что ему ничего не надо, указав за наш столик. Официант понимающе исчез так же, как и появился, словно растворившись в воздухе.

— Он согласился… — грузно усаживаясь в кресло, произнёс друг.

— Я не сомневался, — кивнул я.

— А я вот думал, что он где-то заляжет, и не будет показывать носа. Сегодня в его бары завалились полицейские. Искали оружие. Даже те места, которые с Горским напрямую не связаны — перетряхнули. «Парадиз» вообще перевернули вверх дном… Но он согласился увидеться.

Я кивнул и ответил:

— Он понимает, кто виноват в его «проблемах». И точно захочет узнать — что нужно делать и в каких масштабах? Вчера он думал, что нас немного и мы просто везунчики с деньгами коммунистов-подпольщиков

Синицын на этих словах нахмурился. Но я пропустил это и не отреагировал. Ничего, политработой мы займёмся с подчинёнными чуть позже. И аккуратным культпросветом. Уж я, как бывший преподаватель, с этим точно справлюсь. Некоторые белоэмигранты, как бы ни высказывались против советской власти, потом колоссальные деньги переводили на создание танковых колонн, которые громили немцев в Великой Отечественной. Потому как для этих людей, каких бы взглядов они ни были — слово «Родина» пустым звуком не было. Судя по общению с Молотовым и Синицыным, они тоже вполне себе были таким же патриотами.

— А теперь, после ситуации с ирландцами и обысками, он озадачен и захочет понять — с чем он столкнулся? Если бы не фараоны, он бы уже ударил по нам. Формально они ему вряд ли что-то предъявят. Если бы хотели — давно бы уже взяли за жабры. Но мешают сейчас изрядно. Нам это на руку. Он уже едет?

— Сказал, будет в четырнадцать часов.

— Что ж… Это скоро. Тут есть телефон. Позвони Гарри. Пусть делают то, что должны, если Клеров ещё не уехал… Горский должен получить «весточку». Как раз пригодятся наши находки с того, второго склада… Он должен поверить в этот спектакль! Тем более, Илья Дмитриевич у нас засиделся в квартире. Пора себя показать.

— Понял.

И Витя пошёл к телефону.

Вскоре колокольчики на двери звякнули и в кофейню зашли несколько человек. Один из охранников отошёл в сторону, и «на сцену» выступил мужчина средних лет в очень дорогом костюме.