Тяжело ли давался этот шаг? Алексей, если бы его сознание не спало, наверное, просто загнулся бы от боли. Гормоны в теле при нахождении рядом с «близким» человеком тоже бурлили. Но зрелый ум в голове говорил, что это — лучший выход для всех.
Аля — моё уязвимое место. Я слишком поверил в то, что можно вести такую же личную жизнь, как и раньше. Позволить себе настоящие серьёзные отношения сейчас — я не мог. Это означало подвергать постоянной опасности свою избранницу. Возникшую привязанность нужно было оборвать… И сделать так, что девушку и её мать не нашли, обеспечив им хороший старт и достойный запас на пару лет. Так, чтобы меня даже не связали с ними. Поэтому и номерной счёт до востребования…
А противоположный пол… Не думаю, что буду нести обет воздержания. Перед глазами неожиданно возникло аристократичное лицо Блум, её длинные ресницы, с росинками дождя в день скачек на ипподроме. Я отогнал от себя эту мысль. Негоже в этот момент думать о других…
— Тебя отвезут в порт и проводят. Парни проследят, чтобы за тобою не было хвоста…
— Какого хвоста, Лёша? — Аля вдруг вскочила и начала бить меня кулачками по груди, плечам, рукам, — Зачем я только связалась с тобою? За что это всё?
Я терпеливо и стойко молчал, принимая удары от теперь уже бывшей девушки. Она вдруг резко прекратила экзекуцию и посмотрела мне в глаза:
— Внутри тебя сидит страшный человек, Лёша! Если бы я только знала, чем всё это обернётся…
Я лишь молча обнял её, поглаживая плечи, снова задрожавшие от тихих всхлипываний:
— Прости меня, Аля…
* * *
Спустя сутки
Спустя сутки— Что пишут, Алексей Иванович? — полюбопытствовал Синицын.
Капитану пока ещё было непросто изъясняться на английском. Он активно осваивал язык, но часто прибегал к моей помощи, если я брал его с собою, как и сейчас.
Я ухмыльнулся и зачитал вслух:
—