Что может аура Высших Глубинных? Наверняка очень многое, и на примере спасения Амагири или соединения в единое поле меня, Кью и Коуван я в этом уже убедился. И очень жаль, что в деле освоения ее возможностей я еще даже не школьник, а, скорее, детсадовец.

Но даже ребенок-приготовишка способен сообщить взрослому что-то несложное и интуитивно-понятное.

То, что я «толкнул» аурой этой Глубинной, наверное, было похоже на приглашение. Не желание воевать. Не желание подчинить. Предложение просто сосуществовать. Быть рядом. Пока – просто быть. Вопрос касаемо Коуван: не зря же она караулила ее здесь? И, как последний штрих – азимут пути до соседнего с нами острова Сайпан.

В ответ замершая было Глубинная долго смотрела на меня текущими желтым огнем глазами, а затем, развернувшись ко мне спиной, с ускорением, пошла к своим. Но через несколько десятков метров слегка повернулась, глядя одним глазом через плечо, и я ощутил ответный, короткий и простой посыл.

Осторожный интерес.

– Ф-фух, – выдохнул я и, ложась в циркуляцию, резко набрал скорость и подлетел к «штабной группе» из «Атланты», «Фусо», «Ашигары» и «Хьюстон», что с откровенной опаской пялились на дрейфующую неподалеку черепашку с удобно устроившейся на ее панцире Коуван-Химе, вокруг которой, радостно пища, носилась Кью.

– И что ты там делал? Опять что-то задумал? – поинтересовалась Сэнди, но я каким-то шестым чувством понял, что сейчас к моему ответу прислушались все канмусу. – А если да, то как – получилось?

– Сам пока не знаю. Но, возможно, что однажды у нас появятся не подчиненные, а союзники. А пока – идем домой. И спрашиваю сразу – где, если что, искать нашатырь для Мэгги?

***

Самолет-амфибия японского производства «Шин Мейва US-1А», окрашенный в светло-серые тона с яркими красными вставками на носу, крыльях, хвосте и с опознавательными знаками Объединенного Флота, летел на высоте чуть более четырех тысяч метров, выдерживая курс на юго-юго-восток.

Мерно, с едва заметными человеческому уху переливами, звенели пропеллерами четыре турбовинтовых двигателя, держащие крейсерскую скорость в четыреста километров в час. В кабине едва слышно попискивал автопилот и негромко переговаривался экипаж, использующий летные гарнитуры, включенные в общую бортовую сеть.

Пилот – он же командир, и второй пилот пока откровенно бездельничали, краем глаза следя за аппаратурой, штурман шуршал чем-то в своем закутке, бортинженер, не торопясь, заполнял журнал. И лишь радист, оператор РЛС и два наблюдателя занимались своим делом – держали связь и вели наблюдение.