***

…Уже хорошо знакомый холодный огонь полыхнул от меня во все стороны, но на этот раз все было иначе, чем у побережья Тиниана. Или сыграло свою роль то, что мы находились далеко в море, где ближайшая земная твердь сейчас была на несколько километров ниже нас и уровня моря. А может, и я за это время успел еще больше нарастить «глубинные мышцы», – но, как бы то ни было, растекшаяся куполом сфера блистающего сине-прозрачного света мгновенно сделала видимым все, что находилось в радиусе примерно десяти морских миль. Видимым четко, ясно и настолько подробно, что можно было легко понять, насколько боеспособна любая – не важно даже, своя или вражеская – единица на воде или под водой. Непогода исчезла из ощущений вообще, как совершенно несущественный фактор, но добавилось легкое раздражающее чувство множества работающих приемопередатчиков, имеющихся у конвоя и канмусу.

А потом я увидел – причем вовсе не глазами, а именно этой «глубинной сферой зрения», – как вокруг конвоя медленно, – гораздо медленнее, чем в обычном восприятии, – синхронно и очень плавно поднялась единая кольцевая волна большого количества взрывов.

«Минные поля!.. – мелькнула догадка. – …М-м-мать! Они ведь реагируют на ауру, а уж ее я выплеснул вовне столько… Тогда выбора нет: эту стаю надо или уничтожить, или заставить бежать без оглядки – ведь конвой сейчас по моей милости остался без линии обороны!..»

«…А ведь время действительно словно слегка замедлилось, где-то на одну треть от номинала…» – пришла вторая мысль от лицезрения неспешно опадающих потоков воды, замедлившегося танца волн и словно слегка заторможено двигающихся канмусу.

Но нет, это не время замедлилось. Это мы – я, моя стая и Аясэ, чей световой рисунок в глубинном видении теперь полностью соответствовал моим подопечным, – будто ускорили процессы мышления и анализа, двигаясь так же, как и прочие, но думая и принимая решения ощутимо быстрее.

– «Теперь я понимаю, отчего Глубинные в радиусе сферы ауры Химе или Они столь убийственно эффективны!» – впервые я слышал в слегка дрогнувшем голосе Амагири Аясэ, которая тоже, похоже, все поняла, такой неприкрытый восторг:

– «Рэм-сан, мы атакуем их?»

– «Нет, Аясэ-сан: мы их не атакуем… Мы просто выметем их всех отсюда, как поганой метлой!.. Сосредоточенный огонь!»

Все те же двадцать восемь орудий нашей основной ударной силы при стрельбе в условиях абсолютной ауры, когда можно идеально выставить прицел и высчитать упреждение, превратились в форменный Джаггернаут, перемалывающий врагов без малейшей жалости. Всех, кто в поле зрения. Всех, кто не догадался уйти в глубину и сбежать. Выстрел, отсечка, с шипением летящие в темную воду стреляные гильзы, и пауза, необходимая для того, чтобы вошедшие в казенники новые снаряды обрели свою истинную мощь. А до тех пор – контроль и помощь остальных членов Стаи. Чередующие друг друга такой же единый, идеально синхронизированный огонь крейсеров, и торпедные веера эсминцев. Мягкое, едва заметное касание напряженных сейчас тел и душ моих девчонок из 91-й – словно рисующий на холсте художник, добивающийся идеала своей картины добавлением незначительных штрихов здесь и там: выход на боевые курсы, прицеливание, атака… И такой же слаженный, дружный маневр отхода, освобождающий поле боя уже для других…