– Девки у них красивые, – мечтательно отозвался контуженный синими глазами молодой Родригеш, влюбчивый по молодости и романтическому характеру.
– Это да, – протянул более призёмлённый сослуживец, томно вздыхая, – я бы…
Вытянув вперёд толстые, изрядно вывернутые губы, выдававшие изрядную примесь негритянской крови, он причмокнул и сделал движение тазом.
– Забудьте! – прервал их мечтания сержант да Коста, сдвигая на затылок фуражку.
– Такие… – он дёрнул плечом, – Вы на девок пялились, а я по долгу службы со старейшинами их.
– Так поверите ли… – он замолк и пожевал задумчиво нижнюю губу, – всё время хотелось голову наклонить под благословение. Я даже сбился пару раз, назвал их святыми отцами, н-да…
– А они? – заинтересовался Родригешь.
– А ничего, – сержант достал портсигар, решительно не желая продолжать разговор, но всё-таки добавил:
– Педро, старший из моих братьев, иезуитский колледж оканчивал, так эти – один в один!
– Оканчивали?! – глупо пошутил капрал, и сам же заржал.
– Обучали, – сдержанно ответил сержант. Он замолк, и на его смуглом лбу появились вертикальные морщинки. Завтра… нет, сегодня же он посетит отца Переса и расскажет ему о русских переселенцах, и своём их восприятии.
К вящей славе Господней[iv]!