– Ну, а что такого? Мне Митя даже за работу платит, как и другим ученикам.

– Платит? – подозрительно нахмурился Аким Степанович.

– Да. Он говорит, что всякий труд должен быть оплачен. Вот.

– Час от часу не легче!

– Ну чего ты так боишься? Экипажей я теперь стерегусь, так что ничего худого со мной не случится.

– Ох, лучше бы ты с подружками на гулянки ходила, а не в эту, прости Господи, мастерскую!

– Ну куда я с такими волосами пойду? – грустно усмехнулась девушка. – Засмеют!

– А по городу, значит, можно?!

– В городе я как настоящая барышня – в шляпке! Господа думают, что я эта, как ее – курсистка, вот. Батюшка, а если я и впрямь на курсы пойду? Митя говорил, что может с оплатой помочь…

С этими словами она мечтательно зажмурилась, представив на минуту, как будто она и впрямь образованная барышня, окончившая курсы, и потому сама себе хозяйка. Может носить модные туалеты, на которые сама заработает, а не как иные бабы из слободки – подарит муж раз в год на Пасху платок цветастый: радуйся, мол, дура, не все пропил!

– Только через мой труп! – завопил старик, для которого это было уже слишком. – Ишь чего выдумала. Да эти курсистки все шалавы через одну! Мне знающие люди говорили, а они зря болтать не станут.

– Неправда это, – упрямо возразила Стеша. – Они хорошие. Я даже с некоторыми знакома…

– Да что же это такое?! – взмолился Аким Степанович. – Была девка как девка, пока под экипаж этот проклятущий не попала! Уж я бы этому генералу, язви его в душу…

– Адмиралу, – по привычке поправила отца девушка, но тут же испуганно прикусила язык.

Однако от старого мастерового эта ее оговорка не ускользнула, и он, пронзительно сверля ее глазами, вкрадчиво спросил:

– Ась? Какого такого адмирала? Ну-ка, скажи мне, лапушка…

– Нет, – испуганно помотала головой дочка. – Мне Митя не велел… Ой!

– А я тебе велю, чтобы сейчас же все как на духу поведала! – прошипел взбешенный ее последними словами родитель. – А не то… я не знаю, чего сотворю!

– Ну, хорошо, – с виноватым видом уступила та. – Только ты никому!