– Послушай меня, Геся. Я про свободные отношения знаю больше, чем ты можешь себе представить, и если ты хочешь этого, то я только за. Но пока мы вместе, я ни с кем не хочу тебя делить. Это понятно?

– Да, но…

– Никаких но! Только ты и я.

– Но как же мои товарищи? Я не могу их предать…

– Блин, что за фигню ты несешь? Эти твои «товарищи» рано или поздно встрянут в какой-нибудь блудняк, и тебя за собой утащат. И когда к тебе придут жандармы, а они придут, то моментально раскроют твою маленькую тайну с липовым лютеранством, и тогда, поверь мне, мало не покажется!

– Откуда ты знаешь?

– Что знаю? Что иудейка Геся Барнес внезапно стала лютеранкой Гедвигой Берг? Ну, милая моя, тут трудно не догадаться! Кстати, кто тебе помог?

– Гиршовский.

– Я так и думал. Так вот, его ты тоже подставишь, если попадешься!

– Но что мне делать?! Ты себе представить не можешь, как угнетаем наш народ!

– Ой, вот только не надо мне рассказывать за угнетение! Никого в России так не угнетают, как русских крестьян. Вот уж действительно бесправные люди.

– Да что ты такое говоришь! Ты хоть знаешь, что такое черта оседлости?

– Нашла чем удивить. Ее обойти – раз плюнуть!

– И как же это?

– Сменить веру, получить образование…

– Да как ты смеешь так говорить?! Сменить веру! Да что ты себе позволяешь, ты думаешь, это так просто?

– Фрау Берг, не делайте мне смешно!

Последняя фраза Дмитрия на какое-то время заставила замолчать расходившуюся Гесю, но, впрочем, не надолго.

– Будищев, вы – негодяй! – сообщила она ему через некоторое время.

– Я знаю.