Арвидсон, о котором я говорил, был юноша моих лет. Не знаю, в какой степени родства он был с рауталамбским пастором, но он жил в Рауталамби[1450]. На дневке мы подружились с ним, как дружатся молодые люди, сходные характером. Он стал превозносить шведов; я не только не спорил, но даже подтверждал его похвалы, и он полюбил меня. В юности дружатся в минуту, а на старости охладевают даже и к старым друзьям. Это, по несчастью, я испытал на себе! После обеда мы пошли прогуливаться в поле. Арвидсон завел со мною политический разговор. Я охотно уступил ему в логике, но предоставил себе защиту истолкованием русской пословицы, что сила солому ломит. Мы оба болтали тогда кое-как по-немецки. Наконец в излиянии юношеских чувств мы решили гадать, кто останется победителем – шведы или русские. Он представлял собою Швецию, а я Россию; он стал на холм, а я атаковал холм. Я взобрался на холм, поборол Арвидсона – и разрешил загадку. Мы обнялись братски, но слезы блестели в глазах благородного Арвидсона. «Неужели это предзнаменование сбудется!» – сказал он печально. В стокгольмской Королевской библиотеке мы вспомнили о Рауталамби!.. Скажу раз навсегда, что я уважаю всякое искреннее чувство в друге и враге. Совесть отвечает только перед Богом, и убеждение уступает только силе разума.

Жар был несносный, и от Рауталамби (переправившись чрез рукав Конивеси) мы шли ночью и отдыхали днем. Прошед верст до ста тридцати от Куопио, мы пошли местами, где еще не были русские. Тут мы находили на мызах у пасторов и даже у крестьян съестные припасы, а иногда и фураж, которые забирали под расписки. Между тем поселяне восстали и несколько раз завязывали с нами порядочную перестрелку. Важно было то, что при каждом первом выстреле мы не знали, с кем будем иметь дело, ожидая встречи с армией графа Клингспора, и что беспрерывная бдительность изнуряла солдат. Чем далее мы шли вперед, тем более встречали ненависти к нам и надежды на скорое очищение Финляндии русскими[1451]. В Куопио мы не знали хорошо всего случившегося с генералом Раевским[1452], но на пути, на мызах и в пасторатах, нам изображали в преувеличенном виде победы шведов, погибель целых корпусов наших и говорили, что ждут самого короля, который с сильным флотом и армией находится на Аландских островах. Радовались, вовсе не стесняясь нашим присутствием. Нам предсказывали верную погибель, и некоторые добрые люди, особенно женщины, даже сожалели о нас! Разумеется, мы вполовину верили этим рассказам, хотя и знали, что положение наше незавидное.