После этого показались и женщины, и нас провожали до леса целою гурьбою. Я просил старика зайти ко мне в гости, когда он будет в Куопио, сказав, что мы вместе пойдем в лютеранскую церковь.

После всего, что я узнал о лазутчике, я не позволил ему ехать со мною рядом. Он ехал в замке[1444], т. е. за взводом.

Ночь была светлая, но в лесу было темно, и хотя в этих местах я не предполагал засады, все же соблюдал возможную осторожность. От деревни до мызы было около десяти верст, и я вознамерился отдохнуть несколько часов в лесу, чтоб прибыть на мызу на рассвете. В деревне я нарочно расспрашивал о другой дороге на Рауталамби, куда пошел Барклай-де-Толли, чтоб рассеять в крестьянах всякое подозрение.

Солнце взошло прекрасно, утро было восхитительное; мыза, выкрашенная светлою краскою, красовалась в версте передо мною, и я невольно воздохнул, подумав, что еду не на радость в этот дом, что, может быть, расстрою семейное счастье, будущие надежды!.. Война и дисциплина! Этим двум словам должно уступать всякое чувство и всякое рассужденье!..

Мы въехали на рысях во двор. Ворота были отперты: пастух выгонял стадо в поле. В одну минуту дом был окружен. Спешившиеся уланы стали со стороны сада. Что никто не выйдет из дома, в том я был уверен, потому что ставни и двери тогда только растворялись, когда часовые уже были расставлены.

Я вошел в дом. В зале встретил меня довольно пожилой человек почтенного вида в утреннем сюртуке. «Чему я обязан вашим ранним посещением?» – сказал он мне по-французски.

Я крайне обрадовался, что не буду иметь нужды в переводчике. «Прошу извинить меня, что беспокою вас, но это делаю не я, а служба…» – отвечал я.

– Помилуйте! Я сам служил в военной службе и знаю хорошо ее обязанности. Но могу ли знать, что вам угодно?

– Генерал наш известился, что полковник Фияндт находится в здешних местах, и приказал мне представить его…

– Вашего генерала обманули этим известием, – сказал помещик. – Знаете ли вы в лицо полковника Фияндта?

– Я не знаю, но вот этот господин знает, – сказал я, указывая на лазутчика, который стоял позади меня.

– И так он удостоверится, что здесь нет полковника Фияндта. Под этою крышею я, жена моя, две взрослые дочери, два сына, один взрослый и один малолетний, и учитель его. Можете поверить… Только позвольте предуведомить дам: они не одеты…

– Прошу покорнейше!

Помещик вышел, а лазутчик сказал мне, чтоб я позвал в комнаты несколько улан, потому что если полковник Фияндт здесь, то станет защищаться. «Тогда явятся и уланы, – отвечал я сухо, – сквозь землю не провалится, а вокруг дома часовые».