— Почему — война?

— Я домой добиралась из Германии и застудилась сильно. Нас тогда американцы из лагерей для перемещённых лиц в своей зоне довозили до советского фильтрационного лагеря на границе. В хороших вагонах везли, с бельём, с отоплением, с чаем, не то что в сорок втором… Кормили нормально. А дальше в фильтрационном лагере страшно было: опять проверки, допросы… А потом надо было ждать, когда эшелон в наши края пойдёт, или — добирайтесь сами как знаете. Мы с Наташей не стали сидеть в лагере. Очень уж домой хотелось. Как документы получили, так и бросились в дорогу. Добирались… на чём могли. Часть пути ехали на открытых платформах с углём. Октябрь на дворе. Холодно. А мы влезли на кучи угля, укрылись… этим… как называется… чем уголь закрывают…

— Брезентом?

— Да, наверное, так… и держимся изо всех сил, чтобы не сдуло. Километров триста так проехали. Вылезали — смех один — чумазые, чёрные, лохматые, как черти! Ели — что с собой было, что меняли на станциях на американский табак из пайков: хлеб, яблоки какие-то… не помню уж. Вот и застудилась. А дома не до лечения было.

Тиль не заметил, что изо всех сил сжимает Валины руки.

— Ты добралась домой… и?..

— И никого. Брат, говорят, погиб в партизанском отряде где-то в горах, мама умерла от тифа в сорок четвёртом. Соседи сказали. Отец на фронте пропал. Тогда, знаешь, считалось, что если пропал без вести, если в списках погибших его нет, то и пенсия за него не полагалась… и считалось, что он, может, и не погиб, а мало ли… в плен попал. В общем, не очень это было хорошо. Лучше бы погиб. Квартиру нашу заняли другие люди, у кого своя сгорела. Вот я и пошла работать и доучиваться. В общежитии жила. Никому мы старались ничего не рассказывать.

…Они говорили и не могли наговориться. Время от времени замолкали надолго. И висел в тёмном ночном воздухе вопрос, который никто из них не решался задать: ты меня помнила? ты меня помнил? И обоим хотелось надеяться, что отзовётся ответом: я помню тебя всю жизнь… я жду тебя всю жизнь.

В ту ночь они так и не произнесли это вслух. Слишком многое было позади — война и испытания, друзья и враги, свои и чужие решения… и целая жизнь, прожитая друг без друга в разных мирах. Но каждый верил, что, если два человека очень хотят понять друг друга, у них получится.

Москва 2015–2020

* * *

В романе использованы подлинные письма германских военных из книг: Н. И. Бусленко «На Ростовских рубежах: немецкие письма сорок первого года» и «Разгром немцев под Москвой. Признания врага», Р. Кершоу «Немецкие письма 1941-го года. Берёзовые кресты вместо железных», а также дневники, воспоминания и письма остарбайтеров из архива Международного общества «Мемориал»[120] и интернет-порталов prozhito.org, zwangsarbeit-archiv.de, world-war.ru, tastorona.su, stena.ee/blog/ostarbajtery-foto-vospominaniya-video, urokiistorii.ru, topwar.ru.