Впереди на дороге замаячили в дымке какие-то всадники. Не военные ли со станции Яхшихан? За ними показалась, однако, распухшая в тумане повозка, еще одна и еще… Надвигался встречный караван. Когда поравнялись и стали разъезжаться, из встречных фургонов высунулись люди в шляпах и с шарфами. Ехали европейцы. Они с любопытством смотрели на буденовки. Турецкий чиновник, сопровождавший встречный караван, задержался для короткого совещания с офицером, сопровождавшим советскую делегацию.

— Кто такие? — спросил Фрунзе чиновника.

— Итальянская миссия кавалера Туоцци. Месяц гостила у нас. Теперь хочет домой, ваше превосходительство. Спешит за новыми указаниями.

«Вот как! Это значит, что итало-турецкие переговоры прерваны», — подумал Фрунзе, ответив на приветствие итальянцев.

Итальянцы же, увидев буденовки, будто обрадовались. Ослепительно улыбаясь, так и тянулись из своих окошек. Красноармейцы ответно помахали — дескать, правильно, Италия бросила воевать, — и караваны разъехались.

Дежнов вылез из-под брезента, Фрунзе соскочил с коня:

— Алексей Артурович, чего это они прервали дело, восвояси поскакали?

— По-моему, ясно, Михаил Васильевич. Осторожничают, услышав рычание Лондона, взбешенного уже соглашением Буйона.

— Узнать бы, что скрывается за бешенством Англии. Притворство или обманутые Парижем ожидания? Если Франция получила большие выгоды, которые Англия предназначала себе, если у них серьезная ссора, то осторожность Италии — партнера Франции вполне понятна.

Фрунзе и Дежнов некоторое время шли за фургоном и обсуждали политику Италии.

Всю войну Антанта отпихивала итальянский сапог от Малой Азии. Только шантажом сумел итальянский капитал заполучить зону Адалии и Додеканез. Сам Джулиано говорил, что присоединение Италии к Антанте решают лишь три соображения: «моральность, удобный случай и легкость». А кому какая часть добычи предназначена, это долго скрывали от Италии. Узнав, она с возмущением потребовала увеличить свою долю. Ей в ответ: ах, крикливая, ах, шантажистка… Но в семнадцатом Ллойд Джордж согласился передать ей юго-западный сектор Анатолии — Смирну, Адалию, Конью… Если Россия согласится. А в России революция! Отдали без России, разбудившей чудовищные непокорные силы и спутавшей все карты…

Кончилась мировая война, а сапог так уже обессилел, что не может и шагу ступить, даже долю свою оккупировать. Совсем перестали считаться с Италией. Особенно Вильсон: «Не знаю, не чувствую себя вправе решать, насколько надо считаться…» — «Ни насколько!» — подхватил Ллойд Джордж и теперь уже совсем отстранил Италию. Ее место переуступил Греции, более полезной, рвущейся воевать. Нынче Италия — в паре с Францией, когда та конфликтует с Англией. Французский премьер Аристид Бриан и итальянский Сфорца дружно требуют: пересмотреть Севрский договор, заключенный с султанским правительством и не признаваемый Ангорой! Пересмотреть, чтобы договориться с Ангорой для своей же пользы.